Фридрих Незнанский - Жестокая схватка

Виталик отрицательно покачал головой:

— Нет, мне мать бы сказала, если бы его уже искать начали.

— Да, моя мать тоже ни о чем таком не говорила.

Они закурили.

— Я сегодня ходил к Славкиному дому, — сказал Виталик после нескольких затяжек, — смотрел, как там что.

— И как?

— Да никак. Машины нет, значит, отец его куда-то уехал. Он, наверное, еще и не знает, что Славка домой не пришел.

— Может, он в ментуру поехал?

— Нет, тогда бы шум поднялся. Может, он вообще только через неделю приедет.

— Значит, все в порядке?

— В порядке.

И после этих слов Пете сразу сделалось легко. Милиция, наказание, да и сам их поступок в одно мгновение сделались призрачными и далекими.

— Пошли отсюда, — предложил он.

— Пошли, — согласился Виталик.

И хотя на всякий случай до деревни они решили добираться окольными путями, разговор переключился на более бытовые события.

— А я с матерью поругался, — сказал Петя. — Нехорошо вышло, даже ударил.

Виталик даже остановился.

— Ни фига себе!

— Завела, как всегда, причитания об отце.

— Не, — усмехнулся Виталик. — С моей матерью не поругаешься. На нее и батя-то голос повышать боится.

Повышать голос на Антонину Алексеевну Королеву боялся не только ее муж Елисей Сергеевич, но и все остальное население деревни Тучково.

Антонина Алексеевна была женщиной дородной, властной и за словом в карман не лезла. Если что, она с легкостью могла и руки в ход пустить.

Елисей Сергеевич являл собой полную противоположность собственной супруге. Худенький и тщедушный — типичный среднерусский мужичок — любитель выпить и похвастаться.

Работала Антонина Алексеевна в единственном в деревне Тучково магазине и занималась снабжением. Поэтому в доме Королевых всегда присутствовали продукты, да и денег было побольше, чем у многих других.

Что касается Елисея Сергеевича, то он в свои тридцать два года был официально признан инвалидом и поэтому, в отличие от большинства советских граждан, имел полное и законное право не трудиться на благо родины, не считаясь при этом тунеядцем.

Елисей Сергеевич занимался выращиванием и продажей на рынке города Владимира помидоров и разных других овощей.

Дойдя до дома, в котором жила семья Королевых, ребята поняли, что им очень не хочется расставаться.

— А давай я тебя провожу, — предложил Виталик.

— А тебе не влом?

— Не, не влом.

Возле дома, где жил Петя, ситуация повторилась. Обоих разобрал смех.

— Чего мы, теперь всю жизнь будем друг друга провожать? — заржал Виталик. — Давай гуляй, тебе с матерью мириться надо.

Наконец, выкурив еще по одной папиросе, распрощались.

Мать была на кухне. По запаху Петя понял, что она варила борщ.

Повернувшись, она как ни в чем не бывало посмотрела на сына и спросила:

— Ты есть будешь?

— Буду.

— Тогда мой руки и садись за стол.

После этих слов она снова отвернулась и принялась двигать половником в кастрюле.

И он подумал: «Раз все так спокойно, может быть, на самом деле ничего и не было».

Петя никогда не задумывался о том, кем он станет в жизни. Для него, как и для большинства молодежи деревни Тучково, будущее представлялось вполне конкретно. Доучиться до восьмого класса, постаравшись не загреметь в колонию для несовершеннолетних, и получить аттестат.

Дальнейший путь лежал в ближайший крупный город Владимир, в строительное ПТУ. Потом армия, а после — на какой-нибудь строительный объект. Если проработаешь пять лет, не попадая ни в какие громкие истории, становишься бригадиром. После чего получаешь квартиру во Владимире и живешь всю оставшуюся жизнь, заводя детей, посещая с друзьями по выходным дням баню и раз в месяц на получку сильно напиваясь.

Начался 1986 год.

Зима и весна пронеслись быстро, наступил июнь, а вместе с ним и вторая годовщина смерти Славки.

За прошедшие два года его тело так и не нашли.

Славкин отец, узнав о пропаже сына, поднял на уши всю местную милицию, но та так ничего и не обнаружила. Славку стали считать пропавшим без вести, никаких похорон соответственно не было.

Славкин отец, отставной полковник, с тех пор запил и постепенно начал опускаться. Его часто стали видеть в компании местных алкашей.

О том, что со дня убийства прошло уже два года, Петя вспомнил лишь спустя неделю. В это время шли школьные экзамены, и было не до воспоминаний. А потом подумал как-то равнодушно, без эмоций: «Надо же, прошло уже целых два года».