Фридрих Незнанский - Продолжение следует, или Наказание неминуемо

Дальше Щеткин ничего искать не стал. А тетка, наблюдавшая за его действиями с крыльца, спросила:

— Чего ищите-то?

— Половик-то у вас из каких тряпочек был сшит? Мне цвет интересен.

— Всякие, уж и не упомню… Красные, синие…

— Зеленые? — подсказал Щеткин.

— И зеленые — тоже. Желтые…

— Понятно, — кивнул Щеткин. — Уперли его у вас.

— Это как так? Кто? — грозно нахмурилась она.

— Тот, кто в вашем доме был без вас. И зачем — тоже не знаю. Но след вот остался. — Он показал тряпочку, Полина Петровна стала ее рассматривать, а потом сказала:

— Нет, не помню, чтоб такая была.

— Тем лучше, значит, я ошибся, — успокоил ее Петр, хотя теперь прекрасно знал, что не ошибся. Но говорить ей об этом не стоило. — А вы в доме-то проверяли? Ничего не украли такого, к чему глаза привыкли? Или какие-нибудь сбережения? Наследство там, кольца, браслеты — нет?

— Господи! — всплеснула она руками. — Я ж и не проверяла!

И она танком умчалась в дом. А Петр вышел на улицу и стал осматривать землю возле калитки. И тут был заметен след от волочения. И прервался он рядом с дорожкой. Машина была, что ли? На асфальте — какие следы? Значит, увезли — либо в салоне, что вряд ли, либо в багажнике — что скорее всего. Но у Влада машины не было, в то время как у его преследователя точно имелась черная «тойота». Вот на ней… один из двоих. И уже сюда не вернулся. Вывод: увозил хозяин автомобиля. Будь Влад жив, он мог бы и возвратиться, уже успокоенный, что погоня прекратилась. Если прекратилась…

Интересно развиваются события. По идее, следовало бы опросить соседей, вдруг кто-то из них, «чисто случайно», как это бывает, скажем, в деревнях, где соседи знают друг о друге решительно все — даже в седьмом поколении. Но заниматься сейчас этим значило влезать в такие бездонные колодцы, от которых голова пошла бы кругом, а толку при этом — никакого. Кстати, сама хозяйка вряд ли захочет писать заявление в милицию по поводу украденного половика, даже если ей сейчас доходчиво объяснить, с чем могло быть это похищение связано. А у милиции определенно не появится ни малейшего желания вешать себе на шею уголовное дело, которое может так и остаться нераскрытым. И все твои потуги, майор Щеткин, окажутся навязчиво лишними, за что обычно гостей не жалуют. И тебе, вообще говоря, это надо?

Но, может быть, что-то уже известно в местной милиции? Вопрос-то по существу!

Простившись наконец с успокоенной хозяйкой — ничего, кроме половика, слава богу, у нее не украли, — Щеткин отправился в ближайшее отделение милиции. О своих умозаключениях Петр не стал тетке ничего говорить, незачем расстраивать, тем более что пока — одни подозрения. Даже зеленая выцветшая тряпочка, и та под вопросом. Не говоря о портвейне…

В традиционной застекленной витрине у входа в районное отделение милиции обратил внимание Щеткин на портреты разыскиваемых преступников. И на одной из листовок с удивлением увидел фотографию Гундорина Владислава Сергеевича. Но в самом отделении ни о каком Гундорине слыхом не слыхивали, однако смотрели при этом на сотрудника московского уголовного розыска почему-то подозрительно. Посоветовали обратиться со своими вопросами в горотдел, там, наверное, должны знать, ведь оттуда и указание пришло.

В городском отделе все повторилось сначала. Встречные вопросы, подозрительные взгляды и, наконец, — встреча со следователем, ведущим дело о «трупе с валютой в зубах». Ему Петр и отдал одну из последних фотографий Влада — все же на паспорте он был много моложе. Рассказал он и о тетке Гундорина — Полине Петровне Бобровкиной, проживающей вместе с гражданским, видимо, мужем на 2-й Песочной улице. Но о своих подозрениях относительно пропажи половика, естественно, ничего не сказал. Понимал же, что затаскают их обоих, житья не дадут, а толку все равно не будет никакого. Вероятно, не прав, но практика показывала, что все произойдет именно так. Если не будет найдено тело погибшего.

Но молодой следователь Осипенко, со звучным именем Тарас Григорьевич, неожиданно «проникся», может быть, элементарным чувством товарищества к вовсе не заносчивому, совсем простецкому москвичу и рассказал — как бы в благодарность за предоставленную информацию о тетке — о «находке» в привокзальном туалете и последовавших затем событиях. И, в частности, о визите помощника воронежского депутата, фамилию которого следователь где-то тут и записал. Он пошарил на столе среди листков с записями и нашел нужный.