Фридрих Незнанский - Шоу для богатых

— Вы хотите, чтобы мы нашли вашего Стаса? — вопросом на вопрос ответила она.

Крупенин даже не счел нужным отвечать и только плотнее сцепил покрасневшие пальцы.

— Естественно, хотите. А посему мне надо знать буквально все, что касается вашего сына. Понимаете, все! И в частности, что за проблемы у него были с милицией.

Помолчала и добавила:

— Поймите, без этого вы только усложните нам поиск вашего Стаса. А это — время, которое, как вы догадываетесь, играет против нас всех.

Крупенин поднял голову — в его глазах плескалась невысказанная боль сильного человека.

— Да, конечно. Я как-то поначалу…

Он замолчал, видимо, собираясь с мыслями, с силой растер аккуратно подстриженные виски, и вновь на его шее дернулась жилка.

— Стас, а случилось это вскоре после того, как он вернулся с армии, и уже сдавал экзамены в институт… В общем, после очередного экзамена, когда он с ребятами зашел в кафе, на них накатились какие-то отморозки, кто-то из них даже вытащил нож, и вот тогда-то мой Стас, видимо, не рассчитав своих сил и способностей, довольно сильно поломал их. И даже в милицию сдал, когда приехала машина. Казалось бы, на этом можно было и точку поставить, однако тот, который был с ножом, несколько дней спустя написал встречное заявление, и дознаватель так повернул дело, что козлом отпущения стал мой Стас.

По лицу Крупенина пробежала тень и он еще сильнее сжал пальцы.

— В общем, на Стаса повесили все, что только можно было повесить, а я в тот момент как раз в командировке был, в Испании. А когда приехал… Короче говоря, если бы не откупился зеленью, то вместо института, греметь бы моему Стасу под фанфары на пять лет общего режима.

— Что, адвокаты сошлись на условном сроке? — догадалась Ирина Генриховна.

— Да, два года условного.

— И что, еще не закончился?

— Отчего же, не закончился? Уже год почти как закончился, — шевельнул плечами Крупенин, — да только… — Он замолчал и чуть погодя добавил: — В общем, мне бы не хотелось и Стаса лишний раз подводить под удар, да и самому общаться с нашим участковым. Он и без того мне все печенки проел, когда вся эта возня мышиная крутилась вокруг денег. Кому сколько дать, да кого не обидеть.

Ирина Генриховна участливо кивнула головой. Толмач для этого рассказа не требовался. Послеель-циновская Россия, окончательно вставшая на путь «демократии», все больше и больше скатывалась до уровня «правового» государства. Кто больше даст, тот и прав. Недаром ведь в судейском корпусе бродит анекдот, который был бы пожалуй очень смешон, если бы не был столь паскудно-грустным.

Начинающий судья советуется с более опытным коллегой. «Как быть, если одна сторона дала сто тысяч, а от второго „гонорара“ — в сто десять тысяч — уже не было сил отказаться?» На что тут же получает поистине гениальный ответ: «Срочно вернуть второму соискателю десять тысяч и уже после этого судить по справедливости».

Судя по всему, Игорь Терентьевич Крупенин вложил в конверт вдвое меньше той суммы, что выложила «обиженная» сторона, и как итог — два года условно оборонявшемуся парню, вместо пяти лет строгого режима тому козлу, который достал из кармана нож.

Казалось бы, все ясно и понятно, и все-таки Ирина Генриховна не могла не спросить:

— А как могло случиться, что ваш сын умудрился поломать того, с ножом?

— Да очень даже просто, — как о чем-то само собой разумеющимся, произнес Крупенин. — Господь Бог силушкой нашу породу и без того не обидел, так что постоять за себя всегда могли, ну а Стас вдобавок ко всему еще со школы восточными единоборствами увлекаться стал, затем рукопашным боем, и даже от армии не стал отлынивать, чтобы только в десантные войска попасть.

— В ВДВ служил?

— Нет, в морской пехоте. На Балтике.

— А чем стал заниматься после армии?

— Так я же вам говорю, в институте учится, — с ноткой раздражения в голосе ответил Крупенин, явно не понимая, к чему задавать все эти, никому ненужные, совершенно бесполезные на данный момент вопросы, в то время как его сын пропал.

— На дневном? — все-таки уточнила Ирина Ген-риховна.

— Естественно!

Теперь он уже не скрывал своего раздражения, видимо, сожалея в душе о том, что послушался совета своего товарища, который рекомендовал ему «Глорию» как одно из лучших агентств Москвы, в котором сыск ведут не прожженные хапуги из среды следователей-неудачников и бывших ментов, а профессионалы своего дела.

«Профессионалы, мать твою!.. — читалось в его глазах. — С накрашенными губами, с изысканным маникюром и в брючном костюме от Кардена».