Фридрих Незнанский - Любители варенья

— Вы такой милый… И спасибо вам за стихи.

— Вам правда понравилось? — обрадовался Виктор.

— Просто мне никогда не читали стихи… А Блока я тоже люблю.

Он стоял и молчал, не отпуская ее руку. Лена тоже не отнимала. Потом осторожно высвободила руку и мягко сказала:

— Уже поздно, вам пора…

На остановке, дожидаясь автобус, Виктор чувствовал себя счастливым. Он понял, что влюбился. Его совсем не пугало, что Лена замужем, он просто об этом не думал. Есть женщина, которую он любит, и никто не вправе запретить ему думать о ней.

Прошло несколько дней, Виктор боролся с собой, потому что ему очень хотелось услышать ее голос. Он никак не мог придумать причину для звонка. Если бы Краюшкин хотя бы заболел после того, как валялся в снегу — вспотевший после сна в теплой машине, тогда можно было бы позвонить Лене и спросить, как он себя чувствует. Но Володя мужик крепкий, на следующий день после вечеринки явился в отделение хоть и с сильно помятой рожей, но абсолютно здоровый. И Виктор ломал себе голову, пока не придумал, что есть причина — общая любовь к стихам Блока. Он дождался, когда Краюшкин в одно из своих дежурств вечером отправился на место происшествия, и позвонил Лене.

— Это Васнецов, Виктор.

— А я вас по голосу узнала, — радостно ответила Лена.

— Ну как вы живете? — спросил он.

— Нормально, то есть хорошо, — ответила она, и оба замолчали.

— А я вспомнил стихи Блока и хотел вам прочитать.

— Прочитайте, пожалуйста, — мягко попросила Лена. — А то мне уже неделю никто не читает стихов.

Васнецов не видел ее лица, поэтому все смущение куда-то девалось, и он прочитал:

Он умолк. Лена помолчала, потом заговорила:

— Даже не знаю, что вам сказать. Слова очень точные. Лучше и не скажешь. Я имею в виду — «вставшие преграды»…

Они оба понимали, о чем она говорит. Но Васнецов решил, что ни за что не сдастся.

С тех пор они иногда виделись, но каждый раз рядом с Леной был муж. Виктору казалось, что Лена смотрит на него как-то по-особенному, словно ждет чего-то, какого-то решительного шага с его стороны. Но Васнецов хоть и славился своими строгостью и требовательностью — одним словом, сильным характером, не решался даже намекнуть Лене о том, что он на самом деле испытывает, какие чувства обуревают его. Он просто любил ее и был счастлив, что она есть на свете. Он даже не ревновал ее к мужу, поскольку как-то не связывал их воедино, хотя появлялись они на его горизонте всегда вместе.

Виктор просто ждал. Он почему-то был уверен, что рано или поздно все решится само собой, и Лена каким-то образом станет его. Они были еще молоды, а ведь впереди вся жизнь. Ему только двадцать девять, он на хорошем счету у начальства, и когда получит очередную звездочку, тогда уже можно будет предпринимать какие-то шаги в личной жизни. Хотелось предложить любимой женщине не только руку и сердце, но и что-то более конкретное, в виде звездочки на погонах и оклада повыше. Это были даже не мечты, а расчет. Его повысят в звании — и как награду он получит женщину, которую любит. Почему-то Виктор был уверен, что Лена ждет его так же, как он ее. Потому что всегда, всегда ловил в ее взгляде немой вопрос. А Володя не помеха. Он уйдет сам, как только узнает, что его жена полюбила другого. Поэтому к Володе он относился как к близкому человеку, которого берегут и не огорчают преждевременно.

Работа следователя Васнецову нравилась. Он любил поломать голову над решением задач еще со школьной скамьи, а здесь приходилось напрягать мозги покруче. Он гордился собой и мысленно всегда одобрял себя, когда приходило правильное решение.

Два дня назад, когда в кабинет ввели москвича Плетнева, подозреваемого в убийстве и к тому же оказавшегося бывшим спецназовцем, Васнецов испытал чувство, которое испытывает охотник, обнаружив дичь. Проводя допрос, он прощупывал Плетнева и все ожидал, когда тот допустит ошибку. Но москвич отвечал логично и подловить его никак не удавалось, хотя и выглядел он неважнецки — уставший, невыспавшийся. Еще бы, провести ночь в «обезьяннике» среди отбросов общества — испытание не из легких. Но Васнецов не терял надежды и был очень разочарован, когда начальство велело отпустить Плетнева. Нашлись заступники, и Васнецов не сомневался — по звонку из Москвы. Сегодня, едва он пришел на работу, ему доложили, что задержаны два типа, оказавшие вооруженное сопротивление наряду милиции. Самое интересное, что один из них оказался тем самым Плетневым. Фамилия второго вызвала у Васнецова сильное удивление. Имя Турецкого совсем недавно прозвучало в городе в связи с расследованием дела об энергетическом кризисе. Васнецов тогда еще подумал, что вот к чему нужно стремиться. Чтобы его имя произносили в Новороссийске так же уважительно, как имя московского важняка. Но прошло совсем короткое время, и вот уже Турецкий всплывает в связи с совсем другими обстоятельствами, да еще вместе с Плетневым, человеком подозрительным и лично Васнецову антипатичным. Чего уж душой кривить, себе можно признаться, что взыграло в следователе уязвленное самолюбие. Не дали ему самому провести следственные действия в отношении задержанного Плетнева, а Васнецов нюхом чувствовал — дело нечисто. Плетнев каким-то образом связан с убийством проститутки Гавриленко. Конечно, не он убивал. Но что-то его связывало с ней.