Фридрих Незнанский - Засекреченный свидетель

Родион Иванович Сухарев с интересом слушал эмоционального экскурсовода местного «краеведческого музея» и рассматривал смешные экспонаты: какие-то бусы, черепки и ржавые железки. Долгое время он был лишен возможности путешествовать и теперь словно наверстывал упущенное. В начале 2003 года, как только в Интернете появилась страничка Промышленной ассоциации города Леньяно, едва ли не первыми на предложение итальянцев, приглашающих к сотрудничеству российские предприятия и организации в различных сферах, отреагировал московский концерн «Оптима-Строй». И член совета директоров компании тут же выписал себе командировку на север Италии.

Ну не отдыхать он направлялся, если честно, а перспективные контакты устанавливать. Деловой и хваткий Сухарев сумел понравиться итальянцам. Они тут же внесли русскую фирму в свою базу данных и даже предложили несколько миланских компаний в качестве возможных партнеров.

Побывал Сухарев и в Милане. Подписал протокол о намерениях создать совместное производство с одним из производителей строительных блоков для дешевого жилья по новой технологии. Договорился о прямых поставках керамической плитки в российскую столицу. Подал предварительную заявку на участие московского концерна в конкурсе на строительство «Города моды» в самом Милане. На территории, заброшенной уже много лет, планировался специальный квартал для пешеходов, площадь необычных очертаний, постройки, возведенные из стекла и стали. Будет разбит парк и несколько скверов. Именно в этом «городке» будут проходить международные показы моды. Почему бы не доверить построить его русским? Если они умеют что-то делать, то делают на совесть.

Так что поездка одного из директоров «Оптимы-Строй» получилась насыщенной, деловой, весьма полезной и, безусловно, перспективной…

Но дела — делами, а организаторы не поскупились и на развлечения. Принимающая сторона, помимо деловых переговоров, организовала «русскому бизнесмену» туристическую поездку по Ломбардии и северу Адриатического побережья. В Венецию и на курорт с названием, повторяющим едва ли не буква в букву имя пригласившего города. Линьяно — почти «тезка» Леньяно.

В Венеции Сухарев был впервые. Много слышал о ней раньше, но разве могут даже самые красочные рассказы стоить хотя бы одного взгляда на дома, встающие из морской пучины, одного вдоха этого специфического — влажного и слегка затхлого — воздуха Средневековья. Родион Иванович, отнюдь не склонный к сентиментальности, этим городом вдруг просто «заболел». Он, забыв о времени, катался на гондолах, пил кофе в небольших кафе, тратил немалые деньги на сувениры, восхищался каменным кружевом Дворца дожей. Громко хихикал у камня для объявлений перед собором Сан-Марко. На камне за многие столетия появились самые парадоксальные в мировой юриспруденции законы. Больше всего глянулся бизнесмену закон 1460 года, который повелевал венецианским гражданкам быть добрыми, ласковыми и побольше есть, чтобы приобрести пышные формы, распаляющие мужское сладострастие, дабы прекратить распространение гомосексуализма. «Вот, — думал Сухарев, — это правильно. По-нашему…»

А еще три дня спустя пресыщенного впечатлениями гостя итальянцы увезли отдохнуть «в глушь, в деревню» — туда, где не надо сломя голову носиться по музеям, выставкам и прочим достопримечательностям. Туда, где можно расплавиться под ярким солнцем, растечься, принимая форму шезлонга, и забыть обо всем на свете. И мечтать лишь о том, чтобы доползти по раскаленному песку до набегающих волн теплого средиземноморского рассола. Хотя даже погружение в его пучину не приносит желанного облегчения. Зато позволяет дотащиться до прохладного пресного душа, где так славно ловить освежающие капли сведенными от соли губами, плескаться в тугих струях до мурашек по коже и снова ощущать себя человеком.

А поздним вечером брести по длинной пустынной набережной, сверкающей подсвеченными витринами в густой темноте южной ночи. Заглядывать в единственную открытую в это время таверну. Щелкать мидий, как семечки, и запивать их кислым белым вином, ловя удивленные взгляды чернявого остроносого хозяина, прячущего в ладони зевок…

Как разительно это беззаботное существование отличалось от бурлящего котла никогда не спящей Москвы или напряженности ночного Сочи. Удивленный Сухарев по утрам просил своего гида ознакомить его с разделом происшествий в местной газетенке. Но за три дня в городке, кишащем туристами, не было упомянуто ни об одном грабеже или краже, не говоря уж о драках или убийствах. В ответ на расспросы организаторы лишь пожимали плечами: у нас, мол, здесь всегда так. Порядок. Полиция следит. Как она следит, если Сухарев вообще не видел ни одного полицейского?