Фридрих Незнанский - Последнее слово

Владимир Поремский вместе с Павлом Лаврентьевым вплотную занялся деятельностью скинхедов. Агентура ФСБ донесла, что у этих юнцов было оборудовано в Москве несколько опорных пунктов, своеобразных баз, где они собирались, откуда шли на свои «громкие мероприятия» и где скрывались, когда их начинала гонять милиция. Правильнее сказать, если начинала гонять.

Ну а Яковлев со своими коллегами и прибывшими из Москвы помощниками должен был обыскать квартиры Злобина и Базанова.

И все это было желательно проделать одномоментно.

Итак, Вячеслав Иванович без всякого звонка и предупреждения явился в Нижне-Кисловский переулок. Сопровождавший генерала эксперт-криминалист из ЭКЦ и оперативник в чине майора милиции составляли всю группу. Но на всякий случай Вячеслав Иванович захватил с собой, но пока оставил в сидеть в микроавтобусе двоих рослых сержантов-омоновцев при полном снаряжении. Пугать никого не надо, но если вдруг, то, как говорится, нате вам, пожалуйста.

Его явление, иначе и не назвать, произвело в «Доме Халметова» впечатление атомного взрыва, не меньше. А когда Манербек увидел входящих вместе с милиционером двоих своих соседей, представленных Грязновым как понятые при обыске квартиры, где проживает подозреваемый в терроризме Ахмед Халметов, он же по новому паспорту Геннадий Зайцев, показалось, что старика хватит удар.

— Вот постановление о задержании вашего сына, а также можете считать это ордером на обыск, такое старое словосочетание должно быть вам известно, гражданин Халметов.

Никакой не господин, а именно гражданин. Как все в государстве — граждане. А то, видишь ли, в господ решили перекантоваться, дудки, далеко куцему до зайца.

Хозяин потерял дар речи.

— Покажите комнату, в которой проживает ваш сын. С нее и начнем. Возможно, обыск в остальных помещениях не понадобится.

Но Халметову, кажется, было уже все равно. Он что-то сердитое крикнул по-чеченски женщине в той же газовой косынке темного цвета и, повернувшись, ушел в большую, ковровую комнату. Грязнов взглянул на майора, тот с полуулыбкой кивнул. Он был ингушом и прекрасно понимал язык соседей.

Между тем женщина прошла в другой конец коридора, открыла дверь, и они, последовав за ней, оказались в другой квартире — двухкомнатной, где ничто, никакая обстановка, не напоминала саклю старого хозяина. Обычное московское жилье, правда, дорогая обстановка — спальня и кабинет. Значит, купил Халметов не одну квартиру, а две и соединил их.

— Приступайте, — сказал Грязнов майору с экспертом, а понятых пригласил присесть, времени могло уйти немало. — Хасан, а я пока пойду там посмотрю, на всякий случай. — Он кивнул майору и вышел в «саклю».

По громкому голосу нашел Халметова, тот по-чеченски что-то кричал в трубку. Видно, уже не мог сдерживать себя и ругался по-своему. Вячеслав Иванович пожалел, что рядом не было Хасана — для Манербека это был бы чувствительный удар, — и постарался не обращать внимания на гневные взгляды, которые метал на него старик.

Наконец тот замолчал, устало отключил трубку, сложил ее, швырнул на тахту и уже с непонятным торжеством взглянул на генерала. Грязнов был в форме, а оскорблять его словом или действием, должен был крепко знать Манербек, категорически не следовало. Грязнов подошел ближе к настенному ковру и стал внимательно рассматривать развешанное оружие. Сказал негромко:

— Разрешение имеете на хранение огнестрельного и холодного оружия? Сейчас с этим делом у нас строго.

— Слушай, какое такое разрешение? — чуть не взвизгнул Манербек. — Сто лет здесь висит!

— Ну не сто, — миролюбиво заметил Грязнов, — в Москве недавно живешь, я знаю. А чтоб у тебя лишних забот не было, перепиши это все, зайди в милицию и зарегистрируй. Проблем-то — тьфу… Другие комнаты покажи.

Молча они прошли по всей квартире, вышли на кухню, где на табуретке застыла женщина. Хозяин ей что-то резкое сказал, она тихо встала и ушла в квартиру Ахмеда. Грязнов бегло осмотрел кухню и вышел в коридор. И в этот момент резко зазвонил его «мобильник». Манербек вмиг оживился. Так вот чего он ждал! Не внял, значит, предупреждению? Ну тебе же хуже.

— Слушаю, это кто? — По этому телефону Грязнову мог звонить только кто-то из своих.

Но он ошибся, звонил, каким-то образом выяснив номер, заместитель министра внутренних дел, курировавший, в частности, кадры, и не самым лучшим образом, это было известно многим в министерстве.

— Грязнов, ты? Это Никитин.