Фридрих Незнанский - Кровные братья

Позже, уже в зрелом возрасте, прокручивая в памяти историю своей детской дружбы, Юрий Васильевич понял, что его зависть имела место с первого же дня знакомства и все последующие годы только усиливалась. Тут и общая благополучность семейства Райцеров, которая подсознательно давила на «безотцовщину» Владимирского, тут и очевидное превосходство в материальном достатке, тут и круг знакомств среди великих и знаменитых, которые для Геры были не народными и заслуженными, а просто «дядями Колями, Петями, Васями». Нет, Юрий Васильевич вовсе не был склонен увлекаться глубокими психоаналитическими исследованиями своих детских и юношеских воспоминаний. Но вещи, так сказать, очевидные смешно было бы отрицать.

А учебный процесс шел своим чередом. Экзамены и закрытые внутришкольные прослушивания перемежались с открытыми концертами, собиравшими великолепную прессу и восторженные отзывы почитателей. Белая рубашечка, пионерский галстук и синие шортики сменились на длинные брюки, роскошное жабо и бабочку. Сплошным потоком следовали праздничные мероприятия: недели, декады, фестивали. Особняком стояли нередкие правительственные концерты. Причем если на одних из них исполнителей буквально закармливали бутербродами с нежнейшими ветчиной и бужениной, роскошнейшими балыками, изобилием красной и черной икры, то на других, казалось бы вполне аналогичных, с трудом можно было выпросить стакан воды в запертую комнату, а поход в туалет совершался чуть ли не по персональному разрешению министра внутренних дел.

Периодически случались и зарубежные гастроли. И если первая поездка — в Чехословакию — еще и вызвала какие-то яркие эмоции, то в дальнейшем визиты в «братские» страны (соответствующей терминологии успели научить быстро), Польшу и Болгарию, воспринимались уже как нечто рядовое и заурядное. Даже экзотические Индонезия и Бразилия никаких особых эмоций не вызвали. Ну прокатили на автобусе по улицам, ну рассказали там что-то… Ничего особенного! Из гостиницы — ни на шаг, всюду руководители, они же надсмотрщики… И что тут интересного? А лететь безумно долго и скучно. И ноги в тесноте туристского класса затекают.

Процесс поступления в консерваторию — для многих величайшее событие в жизни — прошел легко и безболезненно. Были сданы какие-то экзамены, формально были получены какие-то оценки, но все это не имело никакого значения, ибо зачисление Райцера и Владимирского в число студентов консерватории предрешилось еще много лет назад.

Единственным серьезным — и кардинальным — изменением в их жизни и обучении стали регулярные занятия с профессором Леонидом Борисовичем Коганом. Собственно, и раньше они считались его учениками. Но, как правило, перегруженный работой маэстро не слишком часто находил время для «малышни», доверяя этот процесс своим аспирантам и ассистентам. Ну разве что изредка, перед какими-нибудь особо ответственными выступлениями и концертами, он прослушивал свою «детвору» и вносил в их исполнение определенные коррективы. Отныне же мэтр включился в дело по-серьезному. И, выходя после некоторых уроков этого величайшего рыцаря музыки и скрипки, Юра, что называется, «не чуял под собой ног»; мастер погружал своих учеников в такие музыкальные глубины, делился такими откровениями, что о более великом и возвышенном невозможно было даже и мечтать.

А вскоре начались конкурсные страсти. При всем несовершенстве конкурсной системы, для молодого музыканта-исполнителя нет более прямого и простого пути к широкой мировой известности, чем успешное участие в международном конкурсе. Естественно, что в Советском Союзе, стране насквозь идеологизированной, каждый успех советского исполнителя рассматривался прежде всего с точки зрения убедительного доказательства преимуществ советского образа жизни. А подбор участников осуществлялся не в соответствии с пожеланиями музыкантов, а с учетом высокой государственной миссии, доверяемой исполнителям. «А нам на всех нужна одна победа…» Конечно же с этой точки зрения выставлять на один и тот же конкурс Райцера и Владимирского было нецелесообразно и даже, пожалуй, политически безответственно. Устраивать конкуренцию между своими? Абсурд! Этого и не делали. Владимирский прекрасно проявил себя на конкурсе имени Маргариты Лонг и Жака Тибо в Париже, Райцер великолепно «ответил» успешным выступлением на конкурсе королевы Елизаветы в Брюсселе. Владимирский паковал чемоданы для поездки в Геную на конкурс Паганини, Райцер готовился ехать в Польшу, в Познань, на конкурс имени Венявского…