Фридрих Незнанский - Кровные братья

— Анатолий Николаевич, — приблизился к нему Турецкий, — извините, но, по-моему, это бессмысленно. Олег Сергеевич Лисицын только что признался в совершении уголовно наказуемого деяния, а именно — покушения на убийство, статья сто пятая Уголовного кодекса Российской Федерации, предусмотренное наказание — от восьми до двадцати лет лишения свободы. Дальнейшее сейчас несущественно. Если захотите выяснить отношения с этим человеком…

Турецкий едва заметно кивнул Грязнову.

— Уведите, — рявкнул генерал, и спецназовцы уволокли Олега Лисицына и двоих его подельников в подъехавший к месту событий милицейский автобус.

— Если захотите выяснить с ним отношения, — продолжил Александр Борисович, — вы можете попросить с ним свидание. Лично от себя я искренне вам сочувствую, полагаю, что это большое потрясение для вас — узнать, что ваш ближайший друг и помощник покушался на вашу жизнь.

— Да уж, — пробормотал Орликов, — потрясение — это не то слово.

— И я как руководитель следственной бригады благодарю вас за оказанную нам помощь в раскрытии этого дела и в задержании преступников.

— Не за что, — криво ухмыльнулся бизнесмен.

— Однако должен сказать вам, что вы, в свою очередь, являетесь одним из главных подозреваемых по делу о преступном бизнесе с фальшивыми картинами, то есть речь идет о статье сто пятьдесят девятой УК РФ — мошеннические действия, от пяти до десяти лет лишения свободы с конфискацией имущества.

— Что-о?! — вытаращил глаза Орликов.

— Поэтому, — продолжил Турецкий, полностью игнорируя изумление бизнесмена, — вы сейчас проедете с нами и дадите подписку о невыезде. В случае, если следствие подтвердит подозрения против вас, вам, в свою очередь, грозит арест. И суд.

— Это какое-то недоразумение, Александр Борисович.

— Нет, никакого недоразумения нет, и я с удовольствием вам все объясню, — улыбнулся Александр Борисович, изо всех сил стараясь быть любезным. — Но мы же не будем беседовать в лесу, на морозе.

— Хорошо, — кивнул Орликов. — Тогда давайте сделаем так. Я зайду к вам сегодня вечером, или еще лучше — на днях. И мы обо всем подробно и спокойно поговорим.

— К сожалению, это невозможно, — улыбнулся Александр Борисович еще лучезарнее.

— В любом случае сейчас я никак не могу, — засуетился бизнесмен, — у меня очень важное деловое совещание, и я, — он посмотрел на часы, сверкнувшие швейцарским золотом на его левом запястье, — откровенно говоря, уже опаздываю.

— Боюсь, вы меня не поняли, Анатолий Николаевич.

— Я вас отлично понял, Александр Борисович. Вы подозреваете меня в мошенничестве. Я знаю, что это недоразумение, и сумею это доказать. Я не помчусь в аэропорт, чтобы улизнуть в Южную Родезию, и вообще не собираюсь от вас удирать. Даю вам честное слово бизнесмена. У меня действительно важное совещание в офисе — сейчас, утром, и еще важная деловая встреча днем.

— Случайно не с Диной Леонардовной Тимашевской? — по-прежнему улыбаясь, спросил Турецкий. — Жаль, если так, потому что эта встреча не состоится.

— Да, именно с ней, — удивился Анатолий Николаевич. — Откуда вы знаете? И почему не состоится?

— Потому, — с удовольствием объяснил Турецкий, — что госпожа Тимашевская арестована. Вчера была арестована, — уточнил он.

Орликов оторопел.

— Также вчера был арестован господин Вишневский Ростислав Львович — знаете такого? И еще супруги Раевские, Евгений Михайлович и Александра Павловна, это хозяева картинной галереи под названием «Русские художники». И это еще не все. Кроме этого генерал Грязнов, — Александр Борисович кивнул в сторону Вячеслава Ивановича, — с минуты на минуту ожидает звонка полковника Шарова с докладом об аресте еще троих господ — это некие Павел Сергеев, Григорий Рогов и Владимир Пинский. Так называемые «Братья Серпинские», художники. Слыхали о таких?

Воцарилось молчание.

— Я же объясняю вам, Анатолий Николаевич, что вы меня с самого начала не так поняли, — продолжал Турецкий после небольшой паузы. — У меня достаточно оснований для вашего ареста. И только тот факт, что сами вы являетесь жертвой другого преступления, плюс то, что вы действительно помогли нам взять преступника с поличным, согласившись изобразить из себя живую мишень, что было сопряжено с известным риском, заставляет меня отнестись к вам с чуть большим снисхождением. И ограничиться пока — пока! — подчеркнул Александр Борисович, — более мягкой мерой пресечения, а именно подпиской о невыезде.