Фридрих Незнанский - Взлетная полоса

К матери Кирилла Легейдо Петя Щеткин идти откровенно боялся. Он терпеть не мог общаться с горюющими родственниками, которые ничего путного сказать не могли, а вместо этого то восхваляли до небес покойного, то принимались вдруг обвинять того, кто их расспрашивал, приписывая ему несуществующую медлительность, по каковой причине убийца до сих пор не найден. Но что поделать, начальство «Глории» решило, что для расследования немалую важность представляют отношения в семье покойного. Как он жил с женой – никому не известно. А кто об этом расскажет лучше, чем мать? У свекрови, когда нужно присмотреть за невесткой, глаза острые – любому частному сыщику даст фору…

Анна Валентиновна Легейдо обитала на верхнем этаже сталинского дома, завершавшегося вычурной башенкой. Петя Щеткин еще на подходе к дому поднял голову, и ему стало жутковато: башенка с длинным окном одиноко торчала среди пространства, покрытого кровельным материалом и обнесенным низкой, совсем несерьезной решеткой. Будто на крыше кто-то решил построить домик… Смелые же люди живут здесь: совсем не боятся высоты! Возле решетки торчало самодельное приспособление для сушки белья, на котором развевались простыни; возле окна – цветочные горшки… «Так вот почему Кирилл так любил Карлсона, – подумал Петя. – Мальчик, который жил на крыше, превратился в летающего рекламиста. А потом улетел навсегда… Неплохая сказочка. Жаль, совсем не детская».

Поднявшись на последний этаж в поскрипывающем лифте, который можно было бы использовать в съемках исторического фильма о буднях советского начальства, Петя позвонил в единственную имевшуюся здесь дверь, которая источала кислый запах клеенки и ваты. За дверью так долго не намечалось никакого движения, что Петя уже подумал, что зря пришел: наверняка хозяйки нет дома. Смерть сына – большие хлопоты! Однако, вопреки этому трезвому соображению, Щеткин решил обождать. Его терпение оказалось вознаграждено: к обратной стороне двери точно ветром придунуло что-то легкое и шуршащее, и сразу же клацнул открываемый замок.

Щеткин не видел Кирилла при жизни, но по фотографиям и показаниям его знакомых составил о нем представление как о массивном, крупном, даже чрезмерно толстом человеке. Если так, значит, он пошел в отца, потому что стоявшая перед Щеткиным женщина лет шестидесяти, которая могла быть только матерью гендиректора «Гаррисон Райт», оказалась худощавой и небольшого роста – пожалуй, она выглядела выше исключительно из-за своей худобы и темно-синего платья в вертикальную полоску. За ней дышала потоками воздуха квартира, показавшаяся Пете по первому впечатлению чем-то вроде каюты корабля, которого носит по свету воля ветров… «Воздушный корабль», – поэтически подумал Петя, протягивая свое удостоверение. Анна Валентиновна едва скользнула по нему и Пете взглядом больших, прозрачных, бесслезных, но при этом отрешенных глаз.

– Да, – сказала она, – проходите, будьте любезны. Я понимаю, вы должны расследовать, куда девался Кирюша…

И, спеша перебить Щеткина, который все равно не знал бы, что на это ответить, строго добавила:

– Я не могу поверить, что он разбился. Просто не могу. Я не верю. Бывают ведь ошибки. – Это прозвучало у нее не вопросительно, а утвердительно, словно иначе и быть не могло. – Мне его не показали. Говорят, там не труп, а сплошной… сплошное… Одним словом, его нельзя узнать. Может быть, это и не мой сын. А где мой сын, я не знаю. Он всегда был таким… непредсказуемым! Однажды Кирюша, когда ему было шесть лет, пропал на целый день, а потом выяснилось, что он самостоятельно поехал на ВДНХ и там пять часов бродил в павильоне ракетостроения, а потом сел на неправильный автобус, и он его далеко завез, и пришлось возвращаться пешком… Это правда, я не обманываю. А меня все обманывают. А если бы не обманывали, показали бы его тело. Говорят, тело в ужасном состоянии, но разве мать не узнает своего сына в любом состоянии? Говорят, будет экспертиза. Экспертиза все покажет…

Что можно возразить в ответ на такой монолог? И стоило ли возражать? Петя способен был лишь горячо сочувствовать этой матери, пережившей взрослого сына. Если сын для нее жив, пока судебно-медицинские эксперты не вынесли окончательного вердикта, кто отнимет у нее эту иллюзию? Хотя бы еще несколько дней Кирилл для матери будет жив – а после, стоит надеяться, она найдет в себе силы смириться с неизбежным.

– Вы ездили… на аэродром? – Щеткин не решился спросить о морге. Анна Валентиновна энергично взмахнула тонкой, перевитой синими венами рукой.