То, что он увидел, достигнув в несколько прыжков подъезда, Колька Мишин не забудет никогда.
Николай Петрович Познеев лежал неподвижно, с широко открытыми глазами, смотревшими в звездное, уже ночное небо, а горла и груди у него больше не было — вместо них Колько увидел сплошное кроваво-черное месиво… И он зачем-то встал рядом с телом следователя на колени и, тихонечко подвывая, позвал: «Дядь Коль, а, дядь Коль…» Хотя и законченному кретину было бы ясно, что Николай Петрович Познеев — мертв.
Потом откуда-то появилась мать и еще куча людей, и Колька только на следующий день понял, что, приди мать с работы вовремя, он наверняка остался бы сиротой… В одном легком халатике вылетела из подъезда с совершенно безумным лицом жена Познеева Марина, которую кто-то из женщин тут же силой увел назад. А потом — потом, кажется, прошла целая вечность, прежде чем тишину спального района Матвеевское разорвал вой милицейской сирены…
Кто-то о чем-то спрашивал Кольку, а он отвечал. Наконец, мать увела его домой и, наверное впервые с далеких, как казалось ему самому, детских лет, сама сияла с него и куртку, и ботинки и, словно больного, повела, обняв, на кухню, налила чай и стала поить им с ложечки, как маленького… К тому моменту, как в дверь настойчиво и длинно позвонили, Колька наконец пришел в себя и начал понемногу осознавать действительность.
Поначалу он расслышал, как в прихожей разговаривают какой-то мужчина и его мать. Мужчина — негромко и неразборчиво, мать — громко и сердито.
— Говорю вам, Коля в шоке! И потом, он уже все сказал, он ничего не видел, кроме… кроме взрыва…
— Анна Васильевна, — мужчина заговорил чуть громче, — я все понимаю, но очень вас прошу: мне необходимо задать мальчику всего пару вопросов именно сейчас, по горячим следам… Ваша соседка Ирина Петровна утверждает, что видела Колю незадолго до взрыва, когда выходила в магазин за хлебом, в сквере напротив дома… Возможно, он что-то заметил… Что-то, имеющее значение, важное!
— Мам! — хрипло откликнулся Колян, перед глазами которого вдруг словно сама по себе возникла серебристая иномарка. — Мам, пускай войдет!..
Анна Васильевна молча сдалась. И через минуту в их тесной кухоньке стало еще теснее. На Кольку смотрел сквозь толстые очки очень бледный черноволосый мужчина, худой, но необычайно высокий, на лице которого застыло выражение то ли усталости, то ли и вовсе муки.
— Здравствуй, Николай, — мужчина говорил как будто с трудом. — Спасибо, что согласился поговорить со мной… Меня зовут Аркадий Ильич Лайнер, я следователь Московской городской прокуратуры…
И, помолчав совсем немного, добавил:
— Коля Познеев был мне не только коллегой, но и самым близким другом…
На кухне повисла тишина. Потом Анна Васильевна вздохнула, пододвинула молча следователю стул и достала еще одну чашку.
— Спасибо, — пробормотал тот и, сложившись почти вдвое, сел напротив Коляна. Потом медленно достал из папки, зажатой у него в руках, какой-то бланк и ручку и как-то незаметно, пока мать наливала ему чай, начал расспрашивать.
— Это правда, что ты был в сквере напротив дома, или соседка ошиблась?
— Правда, — кивнул тот и, выдавив из себя улыбку, пояснил: — Она никогда не ошибается… Я ключ потерял, ну, и ждал, пока мать с работы придет…
— Значит, довольно часто смотрел на подъезд?
— Ну… Почти все время смотрел… Из-за футбола… А тут эта машина и приехала.
— Какая машина? — Лайнер перестал писать и поднял глаза на Кольку. Глаза были красные, все в прожилках, словно следователь не спал несколько ночей подряд.
— Иномарка, — поспешно сказал Колян. — У нас тут ни у кого таких нет, одно старье на стоянке, сами, наверное, видели…
— Сможешь описать поподробнее?
— Нет, наверное, — вздохнул тот. — Я марку издали не разглядел, только цвет, серебристый такой, он еще «металлик» называется… Ну, поначалу она у подъезда нашего встала, под окнами четвертой квартиры… У нас все наоборот, первые номера в последнем подъезде… А потом из нее дядька с пакетом вышел — такой… Обыкновенный…
— Он входил в подъезд?
Колька кивнул:
— Ненадолго… Я подумал, что в гости к кому-нибудь приехал, не сообразил вначале, только удивился, что вошел с пакетом, а потом вышел уже без пакета… Я только что понял, что без пакета… Это он дядю Колю взорвал?..
Следователь на Колькин вопрос не ответил, а задал свой:
— Ты его хоть немного разглядел? Сможешь описать?
Парень ненадолго задумался, пытаясь вернуться мысленно к тому моменту, когда незнакомец неожиданно вернулся обратно. Описать… Ну, как опишешь, если харя у него самая обычная?! А разглядеть он его, конечно, разглядел, если так хорошо помнит… На него, когда он выходил, как раз лампочка светила, только что зажглась над подъездом.
Читать дальше