Юзеф Хен - Тост

– Боже, – прошептал он.

– Не хотите ли выпить? – услышал он голос немца. Шаффер держал поднос с двумя бокалами вина. Хенрик замотал головой.

– Вы плохо себя чувствуете?

– Плохо.

– Вид у вас неважный. Желудок? Хенрик не отвечал. Шаффер пробормотал:

– Боюсь, что это паштет из печени… Хенрик побрел в глубь парка.

– Пан профессор! – крикнул Шаффер. – Может быть, принести капли?

Громы отгремели, пожар погас, стало тихо, не надо было бежать, стрелять, прятаться. Хенрик сидел опустошенный и перегоревший, слушал шум фонтана и вдыхал запах увядающих акаций. В нескошенной траве лежал труп Вияса. «Он был шефом одну минуту и тридцать секунд, а может быть, две минуты, не помню, и погиб в самый прекрасный момент своей жизни, погиб на посту командующего своей армией, отдавая приказы единственному подчиненному. Убийца караулит его останки, сидит рядом и кается, совы не кружат, вороны не каркают, только голуби воркуют». Напор воды в фонтане постепенно падал, искрометный букет увядал и сжимался. Хенрик посмотрел на часы: стайер все еще кружил по циферблату, неутомимо двигался вперед, дышал, как машина, чудесные легкие, прекрасное сердце… «Когда он опишет круг – встану. Мелецкий убил Смулку, хотел убить меня, а теперь лежит в саду под жасмином, не добыл свои миллионы. Не доложит властям о своем сенсационном плане, не отдаст всю свою энергию на пользу обществу, игра окончена. Анна почувствовала во мне убийцу. Но это неправда, она любила меня и знала, что ей нечего мне дать, не свое же оскверненное тело, которым пользовался каждый, у кого была миска супа. Я не убийца, я не хотел убить Рудловского, Мелецкий за мной охотился, Вияс в меня стрелял, Чесеку я позволил уехать, он забрал с собой ящики из музея, а я не сумел этому воспротивиться, она сидела рядом с Чесеком вместо того, чтобы стоять рядом со мной, я не убийца, я защищал народное достояние, защищал его бескорыстно, она, конечно, это поймет, я спасал себя и ее, ее доверие к людям, веру в то, что мы чего-то все-таки стоим, и убил трех людей, такова цена добродетели, боже мой».

Он сидел в оцепенении, уставившись на мертвое тело Вияса, не обращая внимания на стук колес, скрип осей, человеческие голоса, наполнявшие улицы.

– Ваш пиджак, – сказал Шаффер тихо.

Хенрик внимательно посмотрел на него. Этот достиг чего хотел, но тоже не светится от счастья. «Может, разболелся желудок?»

– Оденьтесь, – настаивал немец. – К вам идут с визитом.

Через парк шел высокий офицер в сопровождении двух вооруженных автоматами милиционеров. Они шли к Хенрику. Вдруг офицер посмотрел вниз и остановился. У его ног в нескошенной траве лежал мертвый Вияс. Офицер вопросительно посмотрел на Хенрика. Хенрик достал из кармана пистолеты. Подошел и отдал их офицеру. Некоторое время они стояли молча.

– Вы Хенрик Коних? – наконец спросил военный.

– Я.

– Поручник [4]Вжесиньский. Вам привет от уполномоченного. Хенрик не ответил. Вжесиньский спросил:

– Что здесь случилось?

– Я убил трех людей, – сказал Хенрик. Милиционеры наставили на него свои автоматы.

– В целях самозащиты? – спросил Вжесиньский.

– Почти.

– Я думаю, в целях самозащиты, – подтвердил офицер.

– Это хорошо, что вы так думаете.

– Свидетели есть? – спросил офицер.

– Нет.

– Вы защищали государственное имущество, – сказал тот.

– Откуда вам это известно?

– Нам об этом сказали.

– Этот немец? – спросил Хенрик.

– Нет, женщина.

– Женщина?

– Да. Она остановила нас на дороге и вернулась сюда с нами.

– Вернулась все-таки! Где она?

– Там. Сидит перед отелем.

У входа в отель на чемодане сидела Янка. «Опять она! Анны не было. Я спрашивал ее, могла бы ты жить в лесу. „Нет, мне было бы страшно“, – ответила она. Жарко. Хорошо бы Шаффер принес чего-нибудь выпить». Янка встала с чемодана, может быть она хотела что-то сказать, и тут же села.

– Эта женщина ничего не знает, – сказал Хенрик.

– Она дала показание, что вы вели себя здесь как герой.

– Это прекрасно, – сказал Хенрик. – Можно идти? Офицер заколебался.

– Еще вопрос: сколько вам предлагал Мелецкий?

– Пятнадцать процентов. Офицер приказал милиционерам:

– Обыщите гражданина. Милиционеры обыскали Хенрика.

– Ничего нет, – доложили они.

– Ни бриллиантика?

– Ничего.

Офицер молчал. Потом спросил:

– Уполномоченный предлагает вам быть здесь его представителем.

– Нет. Не могу.

– Установите порядок. Будете распределять квартиры.