Андрей Константинов - Ловушка. Форс-мажор

– Это ловушка, Владимир Анатольевич, срочно уходите, – прохрипел Сазан, страдальчески морщась. – Ловите тачку… Любые деньги… Уходите отсюда…

– А ты?

– У меня нога… Похоже, сломана.

– Болевой шок, – догадался Плуцкер. – Он в любой момент может потерять сознание. Но молодой человек абсолютно прав: нам действительно следует делать ноги. Пока, извиняюсь за черный юмор, они еще целы. И не только ноги. С нашим-то грузом…

– Хорошо, уходим. Держись, Валера! Я пришлю людей.

Ребус и Плуцкер выбрались из машины на набережную. Но здесь их поджидал еще один неприятный сюрприз в лице перегородившего путь к отступлению Севы. Оценив ситуацию, Ребус автоматически пихнул руку в карман.

– Даже не думайте, Владимир Анатольевич. Иначе мне придется прострелить вам конечность. Или конец. Вы ведь не хотите, чтобы к вашему благородному погонялу, добавилось другое, более обидное? Например, Евнух?

– Кто такой? От Карзоева? Это он меня заказал?

– Слишком много вопросов, Владимир Анатольевич. Кстати, папочка не слишком тяжелая? А то я могу помочь, подержать.

– Перетопчешься.

– Хамить изволим? А ну папку сюда, живо!

– Володя, не дури, – зашептал до смерти перепуганный Плуцкер. – Посмотри, какие у него глаза. Этот человек не шельмует, он таки будет стрелять.

– Папку тебе, говоришь? – ухмыльнулся Ребус. И, размахнувшись… швырнул «Хроники Дионисия» в Неву. – На, отсоси!

Никак не ожидавший такого Сева растерялся и машинально подался вперед, к гранитному парапету. И вот это самое секундное замешательство стоило ему жизни… Ребус мгновенно выбросил из кармана руку с заточкой и нанес могучий удар сверху вниз, рассекая шейные позвонки и пробивая горло.

– Ароныч, уходим, – гаркнул он и, отшвырнув уже мертвого Севу, побежал к мосту. Побелевший от страха Плуцкер, мало что соображая, как заяц, припустил в противоположную сторону. Деятелям искусства с находящимися в федеральном розыске убийцами, бывает, что и по пути. Но сегодня был явно не тот случай.

– Иван, не смей! – закричала Ольховская, увидев, как Лямка сражается с кнопками дверей. – Он подобрал пистолет Севы! Не смей!

Но Лямка, не реагируя на истеричные крики Полины, все равно выскочил из салона и подлетел к парапету. Выброшенная Ребусом папка, слегка покачиваясь на волнах, медленно плыла под мост. Времени на раздумья не оставалось и, запрыгнув на гранит, неуклюжим «солдатиком» Лямка сиганул в Неву. Бросившейся вслед за ним на набережную Ольховской достались лишь фонтаны брызг – на чемпиона по прыжкам в воду Иван явно не тянул.

Ресторан «Волна»

Сеня Киг стоял напротив сидящего на ступеньке Утюга. Тот, в свою очередь, держал за рукав потерявшего сознание Завьялова. Сеня пространно бухтел, что его, Утюга, можно сбить с панталыку только рельсой по загривку. Да и то сзади. Север переминался с ноги на ногу рядом и спокойно объяснял что-то про «не надо нервничать». Обоих приятелей смущал ПМ в руках Сени. Причем в одной руке тот держал свое табельное оружие, а в другой – обойму к нему. Киг причитал, что как человек бывалый не собирается искушать судьбу. Но ежели что…

Неподалеку от них Загрудный прижал к барной стойке Родезию и настоятельно требовал продемонстрировать содержимое кейса. Перекинувшись парой фраз со Специалистом, Водкин решительным шагом подошел к ним и скомандовал:

– Всё, хорош базарить! Чумодан на стол и каком кверху!

Родезия понимал, что, в принципе, мог бы похоронить эту парочку одним махом. Вот только эти копы были настолько непредсказуемы и нелепы, что он и мог бы, да вот не может. На неординарность всегда надо отвечать банальщиной. Э-эх, что бы такое «банальное» придумать на скорую руку? Мысля решительно не желала приходить.

– Оставь его, Акела, это наша добыча. – За спиной у «водкиных» неожиданно нарисовались Есаулов и Махно.

– Здравствуй, милая моя, я тебя заждалси… А вы чьих будете? – удивился Сеня Киг.

– Тебе документ продемонстрировать? Или можно и так, вербально донести?

– Чего донести? – не догнал Сеня.

– Грозят! – сообразил Загрудный.

– Думаешь? – возмущенно не поверил Сеня.

– Так ведь верба.

– И чего?

– Вербу на Пасху носят. Покойникам…

За всеми этим перемещениями, телодвижениями и дискуссиями участники шоу как-то позабыли об Эдике Линчевском, отдыхавшем на полу под сбитой шторой. В конце концов, ему ведь переломали только нос, а «соображалка» осталась нетронутой. Так что у Эдика хватило ума сопоставить внезапное появление мусоров, учиненный ими повальный шмон личных вещей посетителей заведения и перешептывание Водкина со Специалистом. Наблюдаемые сейчас ментовские клещи вокруг Родезии означали только одно: с бабками придется попрощаться. Причем самое обидное – толком и не поздоровавшись. И организовал сей беспредел даже не Ребус, а всего лишь «школьный учитель». О котором они со Стасом и думать забыли. Такая вот вышла фисгармония.