Николай Леонов - Виртуозный грабеж

Входная дверь едва не слетела с петель, когда на пороге возникла высокая темная фигура. Хватаясь за стену, Павел с ужасом посмотрел на пришельца. Человек, стоявший на его пороге, был хорошо одет и выглядел весьма презентабельно, но сейчас он был страшен. Тыча в лицо Павлу дулом пистолета, он заорал:

– На пол, быстро! Руки за голову! – И тут же, вращая по сторонам глазами, прокричал еще громче: – Стас?! Стас, ты жив?!

Павел с большим облегчением повалился обратно на пол и прикрыл затылок ладонями. В таком положении он согласился бы пролежать вечность, лишь бы его не трогали и раз и навсегда оставили в покое. Кажется, страшный человек это понял – он не стал докучать Павлу и бросился в комнату.

– Стас!! – снова заорал он.

И тут во дворе шарахнул выстрел.

– Да жив я, Лева, жив! – послышался смущенный торопливый голос. – Задело по касательной… Вырубился маленько, и башка теперь кружится, но это не смертельно. Ты гляди – у второго пушка! Они, правда, все тут пьяные в дым…

– Второй!!

Тот, которого назвали Левой, уже все понял. Он бросился в кухню, высунулся по пояс в окно. Потом, рванув из кармана мобильник, заорал в трубку:

– Потапов! Серая «Лада»! Выезжает! Задержать!!

Он побежал обратно, по пути распорядившись:

– Займись этим, Стас, если можешь шевелиться! Я пошел!

И Стас, примостившись рядом с Павлом, который постепенно впадал в какое-то странное оцепенение и уже не проявлял никакого желания сопротивляться, надел на него наручники, сказав при этом:

– А вот твоя знакомая, Линева Галина, утверждала, что ты очень интеллигентный и остроумный. Только я тебе так скажу, какое же это остроумие – на полковника милиции с ножом бросаться? Это чистая дурость!

А Павел, который испытал неожиданное облегчение от того, что ему уже не нужно было распоряжаться своей судьбой, подумал о том, сумеет ли остаться на свободе Алексей. Ему очень хотелось, чтобы хоть один человек из их компании смог избежать поражения и зажить дальше нормальной спокойной жизнью, хотя было ясно, что это совершенно уже невозможно.

А тем временем Алексей, возбужденный водкой, опасностью и каким-то первобытным чувством, заставлявшим его идти наперекор очевидному, на машине Павла выезжал со двора. И это чувство странным образом безошибочно управляло им, хотя пьян он был чудовищно. Приземлившись под окном на мокрый асфальт, он сразу понял, что здесь его ждут – размытая дождем фигура бежала поперек двора, перекрывая ему путь к отступлению. Алексей выстрелил не целясь, и фигура куда-то исчезла. Не теряя времени, он высадил локтем боковое стекло в машине, рванул задвижку.

Переложив пистолет в левую руку и кося глазом в зеркало, он на ощупь завел машину и на всех парах рванул с места. Машина выскочила из подворотни, едва не сшибла какого-то наглого типа, бросившегося под колеса, вильнула, задев крылом дерево на тротуаре, и помчалась поперек проезжей части. К счастью, в этот момент на улице не было машин и катастрофы не случилось.

Алексей действовал как безумный. Выскочив на противоположный тротуар, он наконец спохватился и снова повернул на мостовую, но поехал по встречной полосе. Смотрел он не столько вперед, сколько в зеркало заднего вида. И оказалось, что не зря. Буквально следом за ним от дома Павла рванула машина. Алексей не раздумывал – он снова свернул на тротуар, проскочил между домами и вылетел прямо к железной дороге. Тень преследующей машины висела у него на хвосте, и Алексею хотелось только одного – избавиться от нее любой ценой. Эта тень означала для него конец всего – свободы, пути и вообще жизни.

Он прибавил газу и на полном ходу попытался перескочить насыпь, чтобы выехать на рельсы. Почему-то ему казалось, что стоит перевалить через рельсы, и он оторвется от погони.

Потными ладонями он намертво сжал руль. Мокрый гравий с треском выстреливал из-под бешено вращающихся колес. Рельсы были совсем близко, рукой подать. Внезапно машина потеряла управление – железнодорожное полотно словно обрушилось куда-то вниз и вообще все исчезло, кроме серого неба. Алексея вышвырнуло из кресла, он ударился головой о крышу, но боли совершенно не почувствовал. Еще не успели перестать вращаться колеса, а он ногами высадил ветровое стекло и выбрался из перевернувшейся машины. В ушах у него звенело. Алексей обернулся.

Машина, шедшая за ним, стояла, накренившись, поперек насыпи. Ее водитель, высокий немолодой мужчина в расстегнутом сером плаще, бежал, поскальзываясь на мокром гравии, прямо на Алексея.