Питер Ловси: Ищейки

Ускользавшая строчка вдруг ясно и четко всплыла в его памяти. Он произнес ее вслух:

— Жужжит и жалит разозленный рой.

За столом воцарилась тишина.

— Ономатопея, — пояснил он.

— Думаю, нам пора сделать перерыв, — пробормотал ПНП, бросив озадаченный взгляд на Даймонда.

Заседание «Ищеек» было в разгаре.

— Загадки — вот что главное! — горячился Майло Моцион. — Это вызов нашему интеллекту! Без них книга ничего не стоит.

— Ну да, как же, — насмешливо возразила Джессика. — Знаю я эти романы, где автор забрасывает тебя загадками, а в конце ты чувствуешь себя полным дураком. Так называемый классический детектив — почти всегда просто надувательство. Агата Кристи бесконечно тянет резину и запутывает читателя, чтобы создать впечатление, что она умнее всех. Возьмите хоть сюжет «Мышеловки».

— Осторожней, — мягко вставила Полли Уайчирли. — Возможно, кто-то еще не видел пьесу.

Джессика раздраженно мотнула головой, и взмах ее пляшущих кудряшек вызвал завистливый вздох у Ширли-Энн.

— Перестаньте, Полли, — ответила Джессика. — Как мы можем вести серьезный разговор, если нам нельзя обсуждать сюжеты?

Но Полли тут же доказала, что ее не зря выбрали председателем, ответив сдержанным, но авторитетным тоном:

— Джессика, дорогая, мы все любим обсуждать детективные истории, поэтому и приходим сюда, но у наших собраний есть и другая цель: получить рекомендации от других членов клуба по поводу тех книг, которые нам бы хотелось прочитать. Давайте не будем раскрывать их содержание.

— Я специально упомянула «Мышеловку», потому что это пьеса, а не книга, — заметила Джессика.

— Ценю вашу осторожность, но все-таки на тот случай, если кто-то еще не видел постановку…

— Это что, новое правило?

— У нас нет никаких правил, — парировала ее выпад Полли. — Вы можете сколько угодно критиковать классический детектив, дорогуша, но я уверена, что это можно сделать и не вдаваясь в сюжетные детали.

— Ладно, — пожала плечами Джессика. — Все, что я могу сказать, не упоминая каких-то конкретных книг…

— Спасибо, милая, — кивнула Полли.

— … это то, что авторы, желая заинтриговать, или, точнее, мистифицировать читателя, сочиняют абсолютно надуманные истории, как, например, в одном хорошо известном произведении, где рассказчик, ведущий повествование, в последней главе оказывается убийцей.

— Точнее, в третьей главе с конца, если я правильно помню, — вставила Ширли-Энн.

Джессика сделала большие глаза.

— Эй, поосторожней с деталями.

Ширли-Энн почувствовала, что краснеет, и с облегчением вдохнула, когда Джессика смягчила свое замечание улыбкой.

Но Майло и не думал улыбаться.

— Ну и что с того, что убийцей оказался рассказчик? Почему это плохо?

— Потому что это трюк, — ответила Джессика. — Литературное жульничество. И чтобы он сработал, ей приходится до абсурда затягивать развязку. В смысле — автору. Простите, Полли.

— А меня это вполне устраивает, — возразил Майло. — И не только меня, но и миллионы других людей, судя по тому, насколько популярна эта книга. Ее печатают уже семьдесят лет.

— Господи, неужели она написана так давно? — спросила Полли, опасно приблизившись к той черте, которую сама призывала не переступать.

Впрочем, ее намерение было понятно — направить беседу в более спокойное русло. Она безукоризенно вела собрание.

Подала голос мисс Чилмарк — восточная царица.

— По-моему, у классического детектива может быть много и других достоинств, — заявила она. — Представьте себе книгу, в которой великолепно придуманная интрига сочетается с интеллектуальной силой и даже теологическими изысками. Книгу со своим лицом, с глубоким уважением к истории…

— Попробуйте догадаться, о чем речь. Я не смогла продвинуться дальше сорок второй страницы, — вполголоса пробормотала Джессика.

Мисс Чилмарк продолжала воспевать достоинства «Имени розы», пока ее не прервал собачий лай.

— А вот и Руперт, — пояснила Джессика Ширли-Энн.

— С собакой?

— Собака вполне безобидна, — буркнул Майло.

Но он ошибся: собака была небезобидна. Едва все взгляды обратились к двери, огромный коричневый пес — скорее всего, помесь сеттера и немецкой овчарки — появился на пороге и понюхал воздух. Его длинная густая шерсть блестела от дождя. Не успели они опомниться, как мокрая псина прыгнула прямо в центр круга и резко отряхнулась от воды. Брызги полетели во все стороны. Женщины взвизгнули, в комнате начался переполох. Кто-то уронил стул, сумка Полли опрокинулась вверх дном. Собака поддалась всеобщему возбуждению и завертелась на месте, огласив собрание громким лаем.