Александра Маринина: За все надо платить

Он едва нашел в себе силы подойти к месту аварии. Даже издалека было видно, как в сплошном месиве соединились по меньшей мере пять машин. Над проспектом поплыл надсадный гул клаксонов, и Саприну захотелось зажать уши руками. Он лишь мельком взглянул на то, что еще минуту назад было живой красивой и такой любимой Катей Мацур, и опрометью ринулся назад, к ее дому.

Шоринов еще не ушел. Николай ворвался в квартиру, втолкнул его в комнату и резким ударом швырнул на диван.

– Катя… – задыхаясь, произнес он. – Она погибла… Сволочь, это же из-за тебя. Из-за тебя она ушла из дома.

– Как погибла? – в ужасе переспросил Шоринов. – Почему?

– Авария. Кто-то вылетел на красный свет. Ты во всем виноват, ты, ты!

Первый же нанесенный им удар полностью лишил Михаила Владимировича способности сопротивляться. Саприн бил его исступленно, ожесточенно, не видя ничего вокруг, кроме ненавистного лица. Он словно раздвоился. Одна его часть смотрела со стороны и говорила: «Ты не мужчина, Саприн. Ты не дерешься с противником, ты просто его избиваешь, пользуясь тем, что ты моложе и сильнее». Другая же часть, ослепшая и оглохшая от горя и ненависти, молотила рыхлое слабое тело, изливая с каждым ударом всю накопившуюся боль и отвращение. К Шоринову. К самому себе. К своей жизни.

Наконец он сумел взять себя в руки и остановиться. Долго смотрел на валяющегося на полу Дусика, сплевывающего кровь из разбитого рта, молча повернулся и ушел.

Николай уехал к себе домой, долго стоял под душем, оттирая мочалкой руки, потом лег на диван и отвернулся к стене. Он не знал, сколько времени пролежал без движения. И не знал, что сотрудники милиции, наблюдающие за его передвижениями, уже получили сигнал о том, что в квартире трагически погибшей Екатерины Мацур находится избитый до полусмерти Михаил Владимирович Шоринов. Им не понадобилось много времени, чтобы сопоставить факты и сообразить, кто его избил.

Саприна задержали около полуночи. Просто пришли к нему домой и позвонили в дверь. Он и не думал сопротивляться. После проведенной на ногах ночи, после гибели Кати и расправы с Дусиком у него уже ни на что не было сил. Он ведь не был суперменом, он был самым обыкновенным человеком, может быть, чуть более ловким и опытным, чуть более сильным и выносливым, но все равно самым обыкновенным. Он так же, как и все, мог испытывать страх, боль, горе, он точно так же уставал и точно так же отчаивался. И после всего, что он пережил за последний день, у него уже не было ни сил, ни желания от кого-то убегать. Он даже не дослушал до конца то, что ему говорили вошедшие в квартиру работники милиции, которые заломили ему руки за спину, едва он открыл им дверь.

– Вы задерживаетесь в порядке статьи 122 уголовно-процессуального кодекса…

– Поехали, – перебил он милиционера. – Сам все знаю.

Его привезли на Петровку. И вот теперь красивый оперативник со строгим лицом говорил ему:

– Моя фамилия Лесников, Игорь Валентинович…

Они все сидели у Насти в кабинете – она сама, Алексей, Саша, Коротков и Селуянов. Виктора Тришкана задержали сразу же после того, как он стрелял в Арсена: Настина поездка к кинотеатру «Урал» была подстрахована надежно. Чистяков и Александр Каменский писали объяснения, остальные – рапорта. Гордеев по телефону велел написать пока гладенькую историю о том, как дружная компания вышла погулять и как Настя спросила у находящегося в телефонной будке пожилого мужчины, нет ли у него лишнего жетона для автомата. А в это время в старика кто-то выстрелил, и доблестные мужчины, конечно же, не упустили негодяя.

– Не трепаться до поры, – строго сказал Виктор Алексеевич. – Я сейчас приеду, будем разбираться. Тут дело тонкое, как бы не напортить самим себе. И Тришкана пока не трогайте, пусть в камере посидит. Я с ним сам разговаривать буду.

Они старательно выписывали легенду о телефонном жетоне, то и дело переговариваясь, чтобы согласовать детали.

– Аська, как ты думаешь, зачем он это сделал? – поднял голову Юра Коротков. – Может, он в тебя хотел попасть?

– Черт его знает! – откликнулась Настя. – Может, и в меня. Только глупо это. Зачем я ему? Ну, устроил он мне сладкую жизнь с этой служебной проверкой, крови попортил, шефу своему свинью подложил. А в чем смысл?

– Господи, Асенька, ты как с луны свалилась, – сказал ее муж. – Ты забудь на минутку о криминале и посмотри на ситуацию чисто по-житейски. Зачем люди делают гадости своим начальникам?