Эдуард Хруцкий: Служебное расследование

В тот же миг улыбка стерлась со Славиного лица. Злое оно стало. Злое и раздражительное.

А Громов ехал по Москве, краем глаза ловя взлетавшие к козырьку руки инспекторов ГАИ. Его машину узнавали. От поста к посту передавали сообщение. Перекрывалось движение. Несся по городу черный автомобиль с антенной радиотелефона. В такие минуты Громов как никогда чувствовал свою значимость и важность.

В переулке Замоскворечья ломали дом. Стрела экскаватора, словно рука с кистенем, с размаху ударила клин-бабой в грудь маленькому особняку.

Но выдержал домик. Только, как слезы из глаз, брызнули остатки оконных стекол.

И снова отвел «кистень» экскаватор. Клин-баба, угрожающе раскачиваясь на тросе, примеривалась. Снова гулкий удар. Клуб пыли поднялся над улицей.

Треснула стена, посыпалась замысловатая лепнина, медленно начала оседать крыша.

Игорь Корнеев остановился напротив, курил, смотрел как безжалостно рушат дом. Половина его уже обвалилась, видны были комнаты, обрывки обоев, оставленные умирать вместе с домом вещи.

Корнеев докурил, бросил сигарету и вошел в подъезд трехэтажного здания.

Он быстро поднялся по лестнице. У дверей с цифрой восемь на табличке остановился.

Список фамилий жильцов, прикрепленный возле звонка, был длинным и напоминал орденскую колодку.

Игорь безуспешно пытался найти нужное имя. Отчаявшись, нажал кнопку один раз. Дверь приоткрылась на ширину цепочки, и в щель выглянуло недовольное старушечье лицо.

— Тебе кого?

— Толика.

— Ему два коротких и один длинный. Слепой что ли?

— Очки забыл.

— А ты ему кто?

— Товарищ по работе.

— Работа… Вся его работа водку жрать да девок водить…

— Мамаша, дома Толик, скажите мне толком.

— А где ему быть…

Цепочка звякнула, дверь отворилась.

— Где ему быть, — продолжала старуха, — спит работничек. Нормальные люди уже целый час трудятся, а этот…

Игорь вошел в длинный темный коридор. В его полумраке угадывались сундуки, висящие на стене корыта, вешалки с барахлом, какие-то ящики. После яркости утра, полумрак коридора слепил и Корнеев ступал нерешительно и осторожно.

— Ты прямо, прямо иди, — бубнила за спиной старуха. Игорь плечом ударился о корыто и оно глухо загудело.

— Вот его дверь, — сказала старуха, — напротив моей. Так что я все вижу.

Букву «и» в последнем слове она произнесла многозначительно длинно.

У дверей комнаты Толика, на крючке, висело автомобильное колесо.

Пожилая женщина, повернувшись к Игорю спиной, покопалась в замке, отперла его.

В коридор ворвался свет и слова радиодиктора;

«…Чем важен для нас сентябрь нынешнего 1982-го? Небывалым подъемом творческих сил всех советских…»

Дверь захлопнулась и полумрак словно стер многозначительный радиоголос.

Игорь нажал на дверь и она подалась. Он вошел в странную полукруглую комнату. Хаотично заставленную громоздкой старой мебелью. Ногой он зацепился за автомобильное крыло, лежащее прямо на полу, и оно загудело словно оброненное корыто.

— А… Кто!..

Вскочил на постели Толик. Он был худой, взъерошенный, со спутанными волосами.

— Ты чего, мужик? — хриплым со сна голосом спросил он. — Ты чего?

Игорь, удачно миновав электроорган и колонки усилителя, подтянул стул и сел около кровати.

— А, это ты, начальник из МУРа… Как он тебя вчера…

Корнееву даже жарко стало от напоминания, он вытер рукой лоб.

— Ко мне в Архангельское знаешь какие люди ездят… Так что смотри… — засмеялся Толик.

— А ты никак меня пугаешь? — удивился Игорь.

— Чего мне тебя пугать.

Толик встал, натянул светлые джинсы.

— Чего мне тебя пугать, — повторил он и улыбнулся. Улыбка у него была хорошая. Лукавая и добрая. Толик взял со стула рубашку, надел ее, пригладил волосы. И опять спросил:

— Ну что?

— Дело у меня к тебе…

— А раз дело, вызвал бы повесткой.

Корнеев достал сигареты, вопросительно поглядел на хозяина.

— Кури, — разрешил тот и поставил перед Игорем пепельницу, а сам отошел к холодильнику. Вернулся с бутылкой молока и двумя стаканами.

— Будешь?

— Спасибо.

Корнеев взял стакан, мелкими глотками стали пить холодное молоко.

— Можайское?

Толик молча кивнул, допил молоко, поставил стакан на стол.

— Ну, что у тебя ко мне за дело?

— Понимаешь, Толя, у нас есть общий друг, Женя Звонков…

— Точно, — Толик хлопнул себя по лбу. — Точно, а я голову ломаю, где я тебя видел. В гараже. Подожди-ка, ты там какое-то старье восстанавливаешь.