Николай Леонов - Сынок министра

– То есть? – не понял Крячко.

– Я попросил его об одной маленькой услуге. Когда Канунников опоздает на такой важный рейс и у министра возникнут вопросы, Забуруев должен будет убедить его позвонить на мой мобильник.

– А что это значит – опоздает на важный рейс?

– Еще поборемся! – заявил Гуров, мрачно сверкнув глазами.

Лейтенант Ведерников из МУРа, дежуривший, можно сказать, под дверями Канунникова, непроизвольно вытянулся, увидев перед собой легендарного Гурова и его жизнерадостного спутника. Шел пятый час ночи, и лейтенант очень устал от бесполезного стояния в пустом коридоре. Появление двух полковников из главка вселило в него надежду на избавление.

– Вольно-вольно! – негромко сказал Гуров, по-приятельски взяв Ведерникова под локоть. – Скажи-ка мне, дорогой, за время твоего неусыпного бдения что-нибудь примечательное имело место?

– Никак нет, товарищ полковник, – вздохнул Ведерников. – Тихо, как в могиле. А вы почему сами прибыли? Была же договоренность, что в случае чего я вас оповещу. Зря беспокоитесь. Я никуда не отлучался.

– Да я не сомневаюсь. Просто пришла одна мысль в голову. Во сне, как ученому Менделееву. Вот проверить хочу.

– Помощь потребуется? – деловито спросил Ведерников.

– Думаю, справимся сами, – небрежно сказал Гуров. – Можешь идти отдыхать.

Ведерников не стал медлить. Поблагодарив Гурова, он тут же исчез. Оставшись одни, Гуров и Крячко наскоро обсудили план действий, а потом Гуров позвонил в квартиру Канунникова.

Кажется, журналист тоже не ложился этой ночью. Во всяком случае, дверь он открыл очень быстро и предстал перед Гуровым вполне одетым – в наглаженных брюках и белоснежной сорочке. Глаза смотрели внимательно и настороженно. Однако, поняв, что за поздний гость перед ним, Канунников нашел в себе силы улыбнуться.

– Полковник Гуров? – сказал он с оттенком язвительного недоумения. – Вы что-то забыли? Сигареты или очки?

– Курю я, Геннадий Трофимович, очень редко и всегда чужие, – невозмутимо ответил Гуров. – А очков пока не ношу. Но кое-что я действительно забыл. Вы разрешите войти поискать? А то уедете и придется ждать, пока вернетесь. А вещь важная!

– Вам мало того обыска, который вы устроили вечером? – неприветливо спросил Канунников. – Решили развлечься ночью? Уверяю вас, тут ничего ровным счетом не прибавилось. Напрасно будете стараться.

– Геннадий Трофимович, – очень серьезно сказал Гуров, глядя журналисту в глаза холодным взглядом. – Должен вас предупредить, что я забыл у вас очень важную для меня вещь и, если вы не позволите мне войти, мне придется применить силу, как это ни противно моим убеждениям.

– Вы пойдете на это? – сожалеющим тоном спросил Канунников. – Но я не стану устраивать здесь петушиные бои. У меня впереди серьезная поездка. Пожалуй, я смирюсь с вашей бесцеремонностью. Полковник МВД в истерике – это будет даже забавно. – С преувеличенно любезной улыбкой он отступил в сторону, пропуская Гурова в квартиру.

С первого взгляда было видно, что ее обитатель собирается в дальний путь. Туго набитые чемоданы стояли у порога. На диване, наброшенный на плечики, лежал новый серый костюм. На столе лежала аккуратная стопка документов – зарубежный паспорт, какие-то удостоверения. В остальных комнатах царил хаос, оставшийся после обыска, – видимо, хозяин махнул рукой на все, не желая портить себе путешествие.

Заметив взгляд, который Гуров бросил на чемоданы, Канунников опять улыбнулся и с готовностью предложил:

– Желаете еще раз взглянуть на их содержимое? У меня еще есть немного времени, и я, пожалуй, продемонстрирую вам его. Или вам больше нравится самому копаться в чужом белье? Отлично! Приступайте, не стесняйтесь!

– Ну что вы! Я доверяю своим коллегам, – сказал Гуров. – Если они ничего не нашли, значит, ничего и не было. Забудем про ваши чемоданы… Смотрите, в той комнате я вижу у вас фирменный тренажер! Вчера я как-то не обратил внимания, а вещь отличная! Держите себя в форме? – Не дожидаясь ответа, Гуров направился в соседнюю комнату, дверь из которой выходила на обширный балкон.

Здесь действительно стоял тренажер для целого комплекса упражнений – мышцы рук, пресса, спины, – великолепная импортная машина на массивной станине. Кожаное сиденье, бесшумные пружины, никелированные штанги. Гуров с восхищением посмотрел на нее. Слегка недоумевающий и раздраженный, Канунников последовал за ним.

– Так вы приехали полюбоваться на спортивные снаряды? – ядовито сказал он. – Вполне естественное желание, особенно в пять часов утра. Может быть, хотите размять мышцы? Не стесняйтесь, меня уже ничем не удивишь. Я даже разрешу воспользоваться своим душем.