Николай Леонов: Сынок министра

– Меня нелегко обмануть, – серьезно ответила Алена. – Я чувствую хорошего человека за версту.

Панченко хватил залпом целый бокал коллекционного вина.

– Ну, а вот скажите, каким вы видите меня? – вдруг запальчиво сказал он. – Я хороший человек? Или нет? Для меня это принципиальный вопрос.

Алена ответила не сразу. Она словно присматривалась некоторое время к сыну министра, а потом необычайно задушевным тоном произнесла:

– Мне кажется, вы очень хороший человек.

Виталий победоносно вздернул подбородок и обвел всех помутневшими глазами. Курносов вдруг со всей ясностью понял, что эта женщина далеко не так проста и искренна, как ему показалось вначале, и ведет какую-то свою игру, смысла которой Курносов пока понять не мог.

– Я рад слышать вашу оценку, – заявил Виталий и уже совсем неприличным жалобным тоном поведал: – А ведь я женюсь! И только рядом с вами понял, какую ошибку я делаю! Ведь теперь я всю жизнь буду мучиться угрызениями совести…

– Извини, Виталий, – вмешался Курносов. – Ты, того, перебарщиваешь! Не стоит морочить Алене голову. Она может действительно подумать, что ты готов сбежать из-под венца… – Он обернулся к женщине и сказал: – Он просто расклеился. Нервничает, сами понимаете. Такое событие! Свадьба уже на носу. Платье для невесты уже готово – в Париже заказывали. У жениха в домашнем сейфе бриллиантовое колье редкой работы – свадебный подарок. Стоит как хороший загородный дом… – он засмеялся. – Но мужчине всегда страшно терять свободу. Это у нас в крови.

– Заткнись! – вдруг с досадой перебил его Панченко.

Взгляд его стал злым. Рука комкала салфетку. Курносов подумал, что ситуация все-таки вышла из-под его контроля. Панченко действительно нервничал. Наверное, предстоящая женитьба в самом деле страшила его. А тут еще эта женщина с таким мягким понимающим взглядом и проникновенным голосом. Все это плюс алкоголь могло дать самые непредсказуемые результаты. Курносов решил обратить все в шутку.

– Все нормально, старик! – сказал он добродушно. – Я не хотел тебя обидеть. Если что-то не так сказал, извини!

Но Виталий даже не посмотрел в его сторону. Он бросил на Алену странный взгляд – как утопающий на спасительный берег – и вдруг встал из-за стола.

– С меня хватит! – неожиданно грубо сказал он. – Повеселились. Я ухожу.

Его двоюродный брат саркастически поднял брови и невозмутимо сунул в рот сигарету. Астахов поспешно вскочил. Но Виталий остановил его раздраженным жестом и решительно направился к выходу – грузноватой, слегка косолапой походкой.

– Извините, – сказала Алена и неожиданно быстро вышла из зала следом за Виталием.

Хорошее настроение у Курносова мгновенно улетучилось. Все развалилось в один миг. Вечер, который так хорошо начинался и обещал принести ему дивиденды, был безнадежно испорчен. Он махнул рукой, подзывая официанта, сухо обронив Геннадию и Астахову:

– Пожалуй, действительно пора закругляться… Я ухожу тоже.

Он щедро расплатился и поспешно покинул ресторан. В душе еще теплилась надежда, что он успеет нагнать Алену. Курносов не сомневался, что именно в этой женщине была главная причина разлада, в странном обаянии ее личности. Она умела заводить мужчин, ровным счетом не прилагая для этого никаких усилий. Курносов тоже попал под это обаяние, и, несмотря на всю досаду, его влекло к Алене.

Но, выйдя на улицу, он не обнаружил ни Алены, ни Виталия. Он только успел заметить красные огоньки отъезжающего «Мерседеса», на котором приехал Панченко. Курносов готов был поклясться, что Виталий уехал на нем не один.

Старшего оперуполномоченного по особо важным делам Льва Ивановича Гурова начальник вызвал к себе в кабинет сразу, едва появившись в главке. Потребовал к себе и напарника Гурова, с которым тот делил кабинет, – Станислава Крячко.

Явившись «на ковер», сыщики сразу поняли, что генерал чем-то взволнован или, скорее, раздосадован. Он не сидел на месте, а мерил кабинет широкими шагами и сердито хмурил брови.

Тех двоих, что стояли сейчас перед ним, генерал с полным правом мог назвать не только лучшими сотрудниками, но, пожалуй, и соратниками, и друзьями тоже. Именно им Орлов доверял без оглядки. И они платили ему той же монетой. Поэтому отношения между ними зачастую перешагивали рамки служебных отношений.

– Можете дымить, – разрешил генерал, когда все уселись, и первым подал пример, закуривая.

Крячко с удовольствием полез в карман за сигаретами. Гуров курил редко и сейчас предпочел воздержаться. Он только слегка улыбнулся и проницательно спросил: