Николай Леонов - Поминки по ноябрю

– Позови Антона, – тихо сказал ему Комаров.

Верзила кивнул и, быстро шаркая ногами, ушел.

– Ираклий Иванович приказал не чинить вам препятствий. – Комаров неожиданно усмехнулся, и его и так почти неслышный голос стал почти неуловимым. – Будем, значит, сотрудничать со следствием.

Гуров промолчал.

Послышались торопливые шаги, и из-за другой двери, расположенной в противоположном конце зала, появился высокий полный парень, стриженный настолько коротко, что казался совершенно лысым. Одет парень был в толстый серый свитер и джинсы.

– Звали, Виктор Федотович? – обратился он к начальнику охраны.

– Антон, помнишь тот день, когда молодой парень играл в долг и проиграл большую сумму денег? Тогда была твоя смена.

– Конечно, помню, Виктор Федотович. – Парень бросил осторожный взгляд на Гурова, сомневаясь, наверное, можно ли при нем говорить, но, рассудив, что руководству виднее, снова преданно уставился на начальника охраны.

– Этот господин из милиции интересуется парнем, потому что его потом застрелили. Мы должны помочь следствию, – повторил Комаров сакраментальную фразу, сам не выдержал своего серьезного тона и скупо улыбнулся. Его взгляд скользнул по Гурову, и, помедлив, Виктор Федотович, чуть снизив интонацию, еще раз сказал: – Надо помочь следствию. Тот парень был один или с девушкой?

– С девушкой, я точно помню, – с готовностью ответил Антон. – Она все восторгалась, как он лихо проигрывает. – Антон еле заметно усмехнулся. – Я еще подумал, что такую надо бы в наш штат записать. Клиентов раскручивать.

– Значит, ты ее запомнил, – подхватил Гуров и подтолкнул по направлению к парню фоторобот Анастасии. – Это она?

Антон, нахмурившись, посмотрел на фотографию.

– Можно, я возьму?

Взяв фоторобот в руки, он посмотрел, потом пальцами прикрыл волосы на изображении и уверенно произнес:

– Ну, похожа, да. Только прическа была другая. Здесь гладкая, а тогда она была… ну, как это… – Антон сделал жест рукой, – короче, с прической. Я ее такой гладкой ни разу и не видел. До того как они проигрались, они еще приходили за день или за два, я сразу понял, что девчонка первый раз в казино.

– Как ты это понял? – заинтересовался Гуров. – Ходила с открытым ртом?

– Ну, наверное, можно и так сказать, – согласился Антон. – Это же видно. Как бы движения такие робкие, что ли. Рот, точно, постоянно был открыт. Смотрит по сторонам, присматривается к людям, как себя правильно вести. Видно, в общем. А парень бывал здесь. Бывал, но ни разу, если я правильно помню, не проигрывал такие бабки.

– Что ты можешь сказать об этой девчонке? – спросил Гуров. – Ее зовут Анастасия.

– Кажется, да, – кивнул Антон. – Я не утверждаю, но кажется. А что о ней сказать? Я все и сказал. Я же за стойкой стою, а они ко мне не подходили. Нужно у Светки спросить. Она их обслуживала, может, и вспомнит что… – Антон замолчал и выжидательно взглянул на Комарова.

– Света здесь? – спросил тот.

– Была здесь. Позвать?

Комаров кивнул, Антон спешно удалился.

Гуров, воспользовавшись отсутствием видимых ушей, хотя он не сомневался в том, что иссушенный ханкой и чифирем верзила сейчас таится за шторой, наклонился и через стол тихо спросил у Комарова:

– Ты знаешь уже, где убили этого парня?

Комаров молча кивнул.

– Значит, понимаешь, что я могу об этом думать.

– Мотива нет, – веско ответил Виктор. – Какой же идиот будет срать у собственной двери?

– Ситуации бывают разные.

– Согласен. Но только ситуациями не могут управлять сопляки и кретины. Люди с опытом предпочитают дождаться, когда ситуация повернется другим боком. Насилие не прощается ни в каких случаях. Ни над бабой, ни над жизнью. – Комаров покачал головой и отвернулся.

– А ты философ, Автоген, – заметил Гуров.

– Было время для размышлений, – ровно ответил Комаров, демонстративно не обращая внимания на то, что Гуров упомянул его лагерную кликуху.

В это время вернулся Антон. С ним пришла среднего роста девушка с испуганными глазами. Она сжимала и разжимала кулаки и почему-то отдувалась, словно только что пробежала стометровку на зачет бывшего ГТО.

Гуров и Автоген посмотрели на нее, потом друг на друга.

– Знаешь ее? – Комаров небрежно подал девушке фотографию.

Антон, как было ясно, предупредил Светлану. Она посмотрела на фотографию и ответила:

– Да, это она. Я ее помню.

– Что ты помнишь?

– У нее было черное платье. Такие продаются на Горке за семьдесят баксов. Колечко старое с красным камнем на среднем пальце. Мамино, наверное…