Николай Леонов - Руки вверх, генерал!

Крячко недоверчиво покрутил головой.

– Неужели эта баба сумела каким-то образом прапорщика замочить? – спросил он. – Ведь сорок пятый размер ноги! Как же она сумела?

– А вот мы ее найдем, и пусть поделится опытом, – сказал Гуров.

Мышкин на место аварии не прибыл – прислал своего помощника. С Гуровым по телефону разговаривал неожиданно сухо и немногословно, сообщив, что возникли некоторые проблемы и теперь требуется какое-то непонятное согласование с военной прокуратурой.

– Пока его не будет, ничего не получится, – сообщил он. – Руководство советует мне не спешить, чтобы не наломать дров.

– Какие дрова, Мышкин! – сказал ему в ответ Гуров. – У нас, считай, еще одно убийство назревает!

– Тем более! – строго заявил Мышкин и прервал разговор.

Гуров и Крячко коротали время в морге, ожидая предварительного заключения судмедэксперта. Крячко беспрерывно курил и ругался.

– Черт знает что! – говорил он. – Эта компания мочит одного за другим, а мы до сих пор их даже толком в лицо не видели! Это ни в какие ворота не лезет! Ну, не хотите, чтобы честь вашего мундира страдала, – так передайте дело в военную прокуратуру…

– Ты еще накликаешь! – осуждающе заметил Гуров. – Но я думаю, никуда они не денутся. Рано или поздно придется за все отвечать. Я тебе не успел сказать – а ведь Репиным, оказывается, госбезопасность интересуется. Так что покойная супруга его действительно что-то важное могла знать.

– Серьезно? – открыл рот Крячко. – А что там такое? Репин – английский шпион?

– Пока мне ничего не сказали, – пожал плечами Гуров. – Да и не это суть важно. У нас с тобой в руках и без того материал о-го-го! Гремучий! Надо только правильно им воспользоваться.

– Воспользуешься тут с нашим Мышкиным, – проворчал Крячко.

– Ну, Мышкин тоже человек подневольный, – рассудительно заметил Гуров. – Однако я уверен, сейчас он своего добьется. Наверху поломаются немного, да и махнут рукой. Уж слишком гнилое дело!

Крячко хотел возразить, но тут в коридор вышел судмедэксперт Волохин. Он выглядел уставшим и раздраженным. С ходу попросив у Крячко сигарету, он с чувством сказал:

– Ну и денек сегодня! С ума все посходили, что ли? Десять вскрытий – и всем срочно давай заключение. Это я еще вашего не имею в виду…

– Ну, наш-то, я надеюсь, вне очереди? – льстиво сказал Крячко. – Мы же, видишь, тут лично переживаем.

– Я вижу, – мрачно ответил Волохин. – Только напрасно вы переживаете. С вашим трупом пока никакой ясности. Здесь нужно тщательное, я бы сказал, тонкое исследование. За один день не получится.

– То есть? Что ты имеешь в виду? – спросил Гуров. – Что с нашим прапорщиком?

– На первый взгляд банальный сердечный приступ, – сказал Волохин, брезгливо морща нос. – Но, честно говоря, тут у меня большие сомнения. Ни возраст, ни физические кондиции как бы не располагают… Хотя инфаркт в наше время помолодел, но… Короче, у меня веские основания не доверять первому впечатлению!

– Значит, в приступ ты не веришь, – заключил Гуров. – А что же тогда?

– Ну, если, как вы утверждаете, здесь просматривается злой умысел, – сказал Волохин, – то скорее всего нужно искать отравление каким-то ядом. Но, повторяю, для этого нужно время.

– И много тебе его нужно? – с сомнением поинтересовался Крячко.

– Даже учитывая мое искреннее расположение к вам со Львом Иванычем, меньше недели не обещаю, – решительно сказал Волохин.

Гуров разочарованно покрутил головой.

– Я понимаю, вам нужно на что-то опереться, – добавил Волохин. – Но, увы, это пока все, что я могу сказать. Если бы я хотя бы наблюдал этого человека в течение полугода до смерти… Мне ведь совершенно неизвестен его анамнез. Если бы я точно знал, что никаких отклонений в работе сердца ранее не было, можно было бы на девяносто процентов предполагать отравление, а так…

– Понятно, – сказал Гуров. – На девяносто нельзя, но, скажем, процентов на двадцать предположить можно?

– Почему же нельзя? – туманно высказался Волохин. – Человек предполагает…

Попрощавшись с врачом и выразив надежду, что результаты анализов они узнают первыми, Гуров и Крячко вышли на улицу, в сумерки.

– Вот и еще один день прошел, – с неудовольствием констатировал Гуров. – А счастья все нет и нет. Почему так?

– Знаешь почему? – неожиданно объявил Крячко. – Потому что твои сокровенные желания остались нереализованными.

– И какой выход? – спросил Гуров.