Николай Леонов - Потерянный родственник

– Тебе смена растет, Стас, – кивнул Гуров, глядя вслед скачущему по тротуару вундеркинду.

– А что? Сразу видно – умный мальчик, – в тон ему ответил Крячко.

Они вошли в магазин, и первое, что увидел Гуров, – это несколько бледное, но от этого не ставшее менее миловидным лицо хозяйки. Правда, когда Тягунова подняла глаза и узнала вошедших, по ее лицу пробежало что-то вроде судороги, и Гурову пришлось это с неудовольствием отметить.

Самого Тягунова видно не было, но у прилавка стояла небольшая очередь – человека четыре, и оперативникам пришлось поневоле немного подождать, пока Тягунова отпустит покупателей. Ожидание затянулось, потому что присутствие незваных гостей подействовало на Викторию Павловну самым тягостным образом – она по нескольку раз переспрашивала покупателей, чего им нужно, с видимым усилием пересчитывала деньги и все равно ошибалась, путаясь в самых простых цифрах. Кончилось тем, что она сдала с пятидесятирублевой купюры более ста рублей сдачи, после чего безропотно выслушала ласковый упрек пенсионера, который не пожелал воспользоваться плодами такой неожиданной математики, но отказать себе в удовольствии прочесть бестолковой девчонке нотацию все-таки не смог.

Наконец суета немного спала. Последний покупатель с чувством превосходно выполненного долга покинул булочную. Тягунова, не поднимая глаз, поспешно раскладывала мелочь по ящичкам кассы.

– Здравствуйте, Виктория Павловна! – сказал Гуров, приближаясь к прилавку. – Не ждали нас так скоро? Извините, служба. У нас тут новая информация появилась благодаря вашей помощи. Так вот теперь надеемся еще кое-что у вас выведать… у вас как дома? Все в порядке?

Тягунова наконец посмотрела на него и невесело усмехнулась.

– Лучше не спрашивайте, – сказала она. – И вообще, зря вы пришли. Мой с похмелюги, – понизила она голос. – Рвет и мечет. Никак не может вчерашнего забыть. Это он еще не знает, что я вас ночью в магазин водила…

– А где он сейчас? – спросил Крячко.

– Уехал за товаром. Вот-вот должен подъехать.

– Ну, собственно, нам с ним встречаться необязательно, – заметил Гуров. – Мы с вами сейчас одну фотографию быстренько посмотрим… – Он достал из кармана последнее изображение Аслана и показал его Тягуновой. – Вот такого человека нигде поблизости не встречали? Нет, конечно… Но суть даже не в этом. Всмотритесь хорошенько – вот этот подвал, вход этот, лестница – это должно быть где-то тут рядом. Вам никогда этот подвал на глаза не попадался? Или что-то похожее? Перфилов этот снимок где-то здесь неподалеку сделал.

Тягунова робко, но внимательно посмотрела на картинку. Глядя на ее раскрасневшееся от волнения лицо, на неловко выбившуюся из-под белой наколки прядь, Гуров догадался, что вряд ли Тягунова сейчас достаточно хорошо соображает. Мысли ее были слишком далеко, и плохо различимый вход в незнакомый подвал на каком-то непонятном фотоснимке интересовал ее сейчас меньше всего.

– Я не знаю… – протянула она нерешительно. – Где-то рядом? Здесь во дворе вроде нет подвалов… А вообще я не знаю. Мы с мужем редко здесь ходим – туда и обратно на машине.

– Это понятно, – вздохнул Гуров, с сожалением пряча снимок. – Жаль! Честно говоря, надеялись, что вы и подвал узнаете. Рука у вас легкая.

– Да какая там легкая! – сердито сказала Тягунова. – Сейчас вон этому противному старику чуть сотню не отдала! Куда уж легче! Невезучая я, товарищ милиционер! До смерти невезучая! И муж, и долги, и милиция – все на мою голову!

– Ну, может быть, не все так плохо? – улыбнулся Гуров. – Может, это просто полоса такая, черная? Жизнь, она ведь как зебра – то черная полоса, то белая…

– Может, у кого-нибудь и как зебра, – с горечью сказала на это Тягунова. – А у меня как конь вороной. – Лицо ее вдруг напряглось, и она потерянно пробормотала: – Вон, муж подъехал. Пойду открою.

Гуров действительно расслышал замирающий шум машины за стеной и хлопок закрываемой дверцы.

– Так вы идите, наверное, – засуетилась Тягунова. – Может, не стоит, чтобы муж вас сейчас видел? Я прямо не знаю, до чего он с утра злой.

– С утра все мы немного злые, – заметил Гуров. – Но только зря вы нас так боитесь. Это с непривычки. А привыкать надо, Виктория Павловна. Нам с вами еще работать – я же вас предупреждал. Так что вы идите открывайте, а мы пока тут хозяйство посторожим.

Тягунова неуверенно посмотрела на обоих оперативников, но спорить не решилась. Она скрылась в подсобке. Оттуда послышался шум открываемой двери, короткий топот и непонятный, сразу же заглохший вскрик.