– Сегодня, – поправила Мария. – Я и так тебе скажу, что нас ждет: кожа, ковры и ракушки да пляжный ширпотреб.
В дверь тихо постучали, Мария не удержалась, прокомментировала:
– Выяснилось, по пленке пошел брак, приготовиться к пересъемке к восходу солнца.
– Ты очаровательна. – Гуров натянул рубашку.
– Терпелива. Однако и мне начинает надоедать.
– Памятник поставлю. – Гуров пошел открывать дверь.
Мария повернулась на бок.
– От тебя дождешься.
– Надеюсь, никого не убили, – на условный стук открыв дверь, Гуров увидел перед собой всю троицу, – София, я слушаю.
– Семья строит новый дом, осталась только крыша. Мать и Ялчин спят в доме, старший брат ночует в автобусе.
– Это уже кое-что, – кивнул Гуров, хотя информация была не ахти какая, но лучше что-то, чем ничего. Утро вечера мудренее. Главное, никто, кажется, не думал скрываться.
Простившись, Гуров обнаружил, что дверь захлопнулась, а ключ он оставил на столе. Настоящий сыщик должен уметь открывать простые замки, но Гуров не умел. Можно пойти в номер полицейского, выспаться у него. Но, с одной стороны, стыдно признаваться, что такой недотепа, с другой – Мария проснется, увидит, что его нет, и не сомкнет глаз до утра. Когда же выяснилось, что и сигареты оставил в номере, расстроился окончательно. Обошел дом, оказался со стороны веранды, увидел, что ее дверь открыта, Мария спит, раскинувшись, как бы символизируя лозунг «Да здравствует свобода!».
– Забыл ключи, сигареты, зажигалку! – Переход от сна к яви у Марии был мгновенный. – Думаю, надо открыть дверь: стучать постесняется, станет гулять, мучиться комплексами неполноценности.
– Мне противопоказано работать рядом с тобой.
– Все в порядке! Задание партии выполнено, виновный найден. Ложись спать, супер, ты уже тень перестал отбрасывать. Я сейчас рассержусь по-настоящему!
Гуров запер дверь, мигом разделся и осторожно лег. Последнее, что он увидел, был циферблат часов. Стрелки показывали без пяти минут три.
Ровно в восемь тридцать, как и договорились ночью, троица бравых помощников явилась пред очи русского господина полковника.
Гуров понимал, что доложить хотелось лейтенанту, но плохой русский мешал говорить свободно.
– Лейтенант, начальник следит, чтобы подчиненные чего не пропустили. София – дама, ей первое слово.
– Пьют они, как болгарские крестьяне после работы в поле. Катя сразу прошла в номер к мужчинам, вскоре Петр ушел к Эльзе. В номерах свет не гасили. Телефоном никто не пользовался, подойти близко я опасалась, и разговор Петра со своей дамой не слышала. Свет погасили около четырех.
– Хорошо, – Гуров взглянул на молодого опера. – Ну?
– Моя пара вела себя активнее. Как тряслась и стонала кровать, было слышно на аллее. Мужчина говорил громко, но невнятно, часто на непонятном языке, один раз ударил женщину, думаю, что по… – он похлопал по своему заду. – Не могу сказать точно, но мне кажется, что он предлагал женщине какой-то подарок.
– Все? Спасибо. Всем по три часа на сон.
– Господин полковник, разрешите? – спросил лейтенант.
– Если это не касается сна, то пожалуйста.
– В сорок четвертый номер, где находились русский и Эльза, в три ноль пять звонили по телефону.
София побледнела, но не произнесла ни слова.
– Как только гости вошли в номер, женщина взяла телефонный аппарат, положила на кровать и прикрыла подушкой.
– Пять баллов, лейтенант!
– В три часа с минутами, видимо, телефон зазвонил, так как женщина бросилась на кровать, схватила телефонную трубку, закрылась подушкой и еще одеялом. Разговаривала она шесть минут. Мужчина был очень сердит. Хочу сказать, что София ни в чем не виновата. В смежном с номером помещении находится служебная комната. Номер просматривается и прослушивается.
– Не могли сделать параллельный аппарат? Сейчас бы мы знали практически все!
– Господин полковник, я только лейтенант.
– Будешь так работать, останешься лейтенантом!
Марию покоробил тон Гурова. Она открыла дверь в свою комнату, встала на пороге.
– Я хочу есть.
– Не лги старшим, – ответил Гуров. – А ты, лейтенант, запомни на всю жизнь. В нашей работе можно ошибаться, совершать глупости, в интересах дела обманывать начальство. Но категорически запрещается подставлять напарника. Вот если бы ты в свое время телефон запараллелил, мы сейчас всю операцию держали бы под контролем. А так ты спать сейчас не пойдешь, отправляйся к администраторской стойке встречать прибывающих. Меня интересует одинокий мужчина. Европеец. Если такой объявится, бери его под контроль, но не вздумай лезть ему на глаза. Он профессионал – расколет сразу. Ну, кажется, все, – обратился он ко всем разом.
Читать дальше