Николай Леонов - Пять минут до расплаты

– И вспомнил, – неожиданно подал голос Астафьев. Он взял в руки фотографию «нагана» и внимательно в нее вгляделся. – Сначала память как ножом отрезало, а потом потихоньку стала она возвращаться. Признал я эту машинку по накладкам из вишни, которые своими руками вытачивал. Поэтому, граждане начальники, я совершаю явку с повинной и готов дать любые показания по поводу этого револьвера.

– Любых нам не надо, – усмехнулся Гуров. – А вот точные и правдивые необходимы. Давай выкладывай, что же ты, дружок, вспомнил.

Неглупый парень-москвич, любивший сладкое и плохо переносивший холод, видимо, прикинул перспективы маловероятного, однако возможного развития событий, и решил не рисковать. Два полковника из Москвы – несколько неожиданный и впечатляющий расклад. А вдруг они действительно не пугают его, а говорят правду? А дело-то выеденного яйца не стоит, чтобы из себя мученика лепить. И на приговор его признание не повлияет.

– В общем, три года назад, осенью… – начал рассказывать Астафьев и на секунду задумался. – Да, точно, в начале октября мне позвонил школьный товарищ Серега Растегин. Мы с ним после школы особо не пересекались, но друг друга из виду не теряли. Он занимался спортом, был кандидатом в мастера по боксу. Учился в институте Лесгафта. Деньжат Сереге, как и всем, не хватало, и он подрабатывал где придется. В основном, по своей спортивной специализации. И вышибалой в злачные заведения нанимался, и охранником. Одно время даже сопровождал эскортниц. Знаете, что это такое?

– Наслышаны мы про эскорт, Женя, – сказал Крячко. – Мы же не в институте благородных девиц этикет преподаем. Ты не отвлекайся, рассказывай.

– Встретились мы с ним на другой день. Зашли в кафешку…

– Поточнее вспоминай, с деталями. Где встретились, когда, в какое кафе зашли, где сели, что заказали, – перебил его Гуров. – В таких делах каждая мелочь может оказаться очень даже полезной.

– Встретились в одиннадцать утра у метро «Кропоткинская», – по второму кругу начал рассказывать Астафьев. – По Гоголевскому бульвару прогулялись в сторону Старого Арбата и, не дойдя до Сивцева Вражка, зашли в кафе. Как оно называется, я уже не помню. Народу было мало, мы заняли столик в левом углу. Взяли по чашке кофе. Сначала переговорили о всякой ерунде, а потом Расстрига спросил меня насчет пистолета…

– Какой расстрига? – удивленно поднял брови Гуров.

– Растегин. У него в школе кличка была Расстрига, – пояснил Астафьев. – Он знал, что я влез в «копательство». Ну и, соответственно, догадывался, что оружие через мои руки гуляет. Я сначала поотнекивался, мол, нет у меня ничего, что, в принципе, было почти правдой. Я в то лето из-под Новгорода привез «вальтер» офицерский и «штерних-люгер». Обе машинки в хорошем состоянии. Их у меня чуть с руками не оторвали, особенно «люгер». Он же стоял на вооружении сотрудников гестапо. Выстрел тихий, как легкий хлопок ладошками, а пробивает кирпичную стену…

– Давай-ка, Женя, поближе к теме, – пробасил Крячко. – История и ТТХ оружия очень занимательны, но сейчас нас интересует совсем другое.

– Хорошо, – кивнул головой Астафьев и продолжил рассказ: – К тому времени из пистолетов у меня в наличии имелся только «наган». Я его еще года за два до этой встречи откопал на Невском пятачке. Состояние у него, сами видели, аховое, поэтому он у меня и завалялся. Стрелять из него опасно – ствол ненадежный, разворотить может. И для коллекции он ценности не представляет. Можно найти поновее, даже в смазке. Такого добра хватает. Ну и Расстрига, хоть и старый школьный товарищ, однако в деле не был проверен. Я же старался работать только по надежным каналам.

– И все равно залетел, – усмехнулся Крячко.

– Залетел. Так уж получилось, – согласился Астафьев. – В общем, опаска меня брала – вдруг Серега кого замочит по несознанке и меня сдаст. Справки, что у него на ринге мозги не вышибли, я не видел. Но он сказал, что хочет купить «наган» не себе, а одной знакомой телке. Вроде он ее знал еще по эскорту. Якобы она бросила это дело, работает по вызову одна и, на всякий случай, чисто для самообороны хочет заиметь шпалер. Готова заплатить за него сто пятьдесят баксов. Я подумал и согласился.

– Старому товарищу побоялся продать, а какой-то незнакомой телке «наган» загнал без проблем? – удивился Гуров. – Какая-то нестыковка в твоей логике.

– Да логика тут одна, – поморщился Астафьев. – Этому «нагану» в базарный день красная цена тридцатник «зеленых». А тут в пять раза больше гонят. Одним словом, жадность меня обуяла.