Фолькер Кучер - Вавилон-Берлин

– Ты должен меня благодарить, скотина, – сказал Бруно.

Кокаинщик сплюнул кровь.

– И знаешь, почему? – продолжал Дядя.

Ответом ему был взгляд лихорадочно сверкающих глаз.

– Я спас тебя от эшафота за убийство полицейского, – объяснил Вольтер.

Опять кровавые плевки.

– Но на тебе висит попытка убийства полицейского. Ты знаешь, что мы делаем с такими уродами? – спросил старший комиссар.

Кокаинщик покачал головой.

– Не знаешь? Тогда послушай меня: ты отправишься в Плётцензее, а мы позаботимся о том, чтобы ты попал к настоящим жестким парням. Заодно мы им расскажем, что ты – проклятый педофил. Ты знаешь, что ждет таких, как ты, там, в Плётцензее? Не найдется ни одного охранника, у которого бы хватило ума вмешаться в подобную историю. Я знаю людей, которые выбрали бы эшафот. А если уж они целятся в полицейского, то предпочли бы попасть в цель.

Теперь у «Вильгельма Второго» был вконец испуганный взгляд.

Вольтер посмотрел на Рата.

– Что будем делать с этим типом? – спросил он.

Гереон пожал плечами. Дядя повернулся к кокаинщику:

– Ты знаешь о том, что мы – твои единственные друзья, которые еще есть у тебя в этом мрачном мире? – Он вертел пулю между пальцами. – Это улики. Эту пулю ты выпустил в моего товарища. И почти попал.

Бруно положил пулю в карман пиджака.

– Но возможно, этой пулей никогда и не стреляли.

Парень попытался что-то пробормотать. Вольтер подождал, пока он замолчит, а потом вынул пистолет, взял его за ствол кончиками пальцев и стал им размахивать. Так магнетизёр в варьете вводит в гипноз какого-нибудь добровольца из публики. Глаза кокаинщика пытались следовать за оружием.

– Прекрасная модель. Компактная, но удобная. – Вольтер свистнул сквозь зубы. – О, «Лигнозе айнханд»! Верно? Калибр 6.75. С твоими отпечатками пальцев. Этому обрадуется любой судья.

Он сунул пистолет в карман.

– Но это зависит полностью от тебя, увидит ли судья его когда-нибудь.

Наконец кокаинщик обрел дар речи.

– Что ты хочешь, фараон? – спросил он, тяжело дыша. Его зрачки беспрестанно бегали туда-сюда, а во взгляде смешались страх и надежда.

– Я хочу тебе пояснить, что только от тебя зависит, насколько радужным будет твое будущее. Все очень просто. Слушай внимательно, я объясняю тебе еще раз! С этого момента ты принадлежишь мне и моему коллеге. – Вольтер указал на Рата, который медленно приблизился к ним. – Если мы задаем тебе вопросы, у тебя должны быть наготове ответы. Всегда. Неважно, в какое время дня или ночи мы тебя посетим. – Он снял с порноактера наручники и помог ему подняться. – Проверим прямо сейчас, понял ты или нет. Если будешь хорошо себя вести, то не поедешь с нами в Управление.

– Я еще ни разу никого не сдал! – заявил фальшивый Вильгельм. – Поищите себе шпиков где-нибудь в другом месте!

– Один раз – это всегда первый раз. Такой, как ты, должен был бы это знать. – На губах Бруно появилась почти обаятельная улыбка. Почти. – Поверь мне, к этому привыкают. А иногда и тебе при этом что-то перепадет. Если мы будем тобой довольны.

– А если я вам скажу, вы от меня отвяжетесь?

– Вспомни просто о том, что я рассказал тебе о Плётцензее! Это облегчит твое решение.

На мокром блестящем тротуаре улиц все еще отражалось бело-серое небо: над городом висели тяжелые дождевые облака. Черный «Форд А» с закрытой крышей катился по Коттбуссер Дамм. Вольтер вел свой автомобиль, лавируя между медленно плетущимися в воскресный день машинами. Рат сидел рядом, на пассажирском месте, погруженный в свои мысли, а мимо проплывал город. На Алексе их ждала работа: допросы, допросы, допросы… Банда сидела в камерах, новичок Йенике привез их час назад в «черном вороне» на Алекс. Прежде чем заняться работой, они хотели еще немного прижать Кёнига и его людей в полицейской тюрьме. С помощью того, что выдал порнокайзер, гражданское имя которого было Франц Краевски, они могли преспокойно разворошить весь улей.

Двойник кайзера болтал, как радио. Еще на стройке полицейские выжали из него все что можно, после чего отпустили. Рат узнал, как Вольтер вербует своих информаторов. Жестокость коллеги стала для Гереона неожиданностью, и теперь они ехали молча. Комиссару было ясно, что вся история на стройке должна была стать уроком для новичка из провинции Рейна. А Бруно, кажется, прочитал его мысли.

– Если ты посадишь такую крысу в кутузку, ты из нее все равно больше ничего не выудишь, – сказал он. – Намного полезнее будет, если он станет болтаться по Берлину, зная, что мы можем заловить его в любой момент. А если он у нас в лапах, он больше не решится и пикнуть, не спросив у нас разрешения. Говорю тебе, парень сэкономит нам массу работы. Будем надеяться только на то, что рассудок к нему не вернется слишком быстро после принятой дозы. – Дядя засмеялся и стал рыться в кармане пиджака. – К тому же если он вспомнит об этом, то от страха наложит в штаны.