Фридрих Незнанский - Никто не хотел убивать

Видимо не ожидавший от следователя ничего подобного, Ясенев злыми от бешенства глазами буравил лицо Турецкого. Наконец, он все-таки справился со своими чувствами и все так же зло выдохнул в лицо Турецкому:

— Ну, положим, мой академический статус — это не вашего ума дело, а вот насчет всего остального… Я требую ответа! Что вы мне инкриминируете?

— Господи! — обреченно вздохнул Турецкий. — Какой же вы, Ясенев, примитив! Вы даже не в состоянии понять того, о чем мы только что говорили. Дело в том, что Глеб Шумилов и вы скрыли от следствия тот факт, что в момент вскрытия двери в спецхранилище он, то есть на тот момент начальник службы собственной безопасности Глеб Шумилов, находился в вашем кабинете. А это уже, как вы понимаете, заставляет несколько в ином разрезе посмотреть на попытку похищения «Клюквы». Тем более, что сразу же после гибели Савина Шумилов пустился в бега.

Турецкий замолчал, но ему надо было сказать свое последнее «прости», и он, с неподдельным участием в голосе, спросил:

— Надеюсь, вы понимаете, что я говорю?

По лицу Ясенева пробежала блуждающая ухмылка.

— И вы думаете, что он и есть тот самый грабитель?.. — И, уже повышая голос, добавил: — В таком случае, какую же роль вы уготовили мне? Роль старого идиота, у которого стащили ключ от хранилища? Или сообщника-злодея? А? Ну, чего же вы молчите? Обвиняйте!

Теперь уже не только его лицо, но и шея, и даже уши приобрели багровый оттенок, и он почти перешел на звенящий шепот:

— Так вот что я вам скажу, молодой человек! Я еще не в том маразме, когда спускают воду в толчке, прежде чем снять штаны, и могу вам точно сказать, что ключи от сейфа и хранилища были при мне! Всегда при мне!! А что касается моего якобы сговора с Глебом Шумиловым… Господи, какая чушь! Дело в том, что мне нет необходимости красть «Клюкву». Она вся вот здесь! В голове!! Вы слышите это? В го-ло-ве!

Он с силой выдохнул скопившийся в груди воздух и показал рукой на дверь.

— А теперь все! Слышите? Все!! Уходите! Вы и так впустую потратили мое время…

Решив для пользы дела не заходить к Плетневу, Турецкий позвонил ему из машины:

— Слушай, твой Кокин говорил правду. Они действительно встречались той ночью, и разговор у них шел о каких-то деньгах.

— Что, наш академик раскололся?

— В том-то и дело, что нет. Но как бы он ни упирался, все сходится на двоюродном братце Шумилова. Так что, придется поработать в этом направлении.

Вот уж поистине в народе говорят, не знаешь, где потеряешь, а где найдешь.

Не успел Турецкий переступить порог квартиры, как к нему бросилась Ирина и выпалила скороговоркой, будто от этого зависела ее жизнь:

— А я уж собиралась тебе звонить!

— Что?.. Случилось чего?

— Да вроде бы и не случилось, но…

— Ну же! — подстегнул он жену.

— Короче говоря, только что звонил твой Шумилов и…

— Дима? — уточнил Турецкий.

— Я и говорю — Шумилов! Тебе же остальные Шумиловы боятся звонить…

— И что?

— Послушай, Турецкий, ты дашь мне договорить? — возмутилась Ирина.

— Прости! Только что имел разговор с Ясеневым — это шумиловский академик, и до сих пор не могу отойти. Завел, сволота, на всю катушку. Ну, да ладно, — махнул он рукой, — об этом потом, а сейчас рассказывай. Что случилось?

— Звонил Шумилов, Дима, а ему сегодня утром звонил Глеб.

— Глеб?..

— Да, Глеб! И просил своего брата, чтобы тот уговорил меня, чтобы я встретилась с ним.

Уже совершенно ничего не понимая, Турецкий уставился на свою жену.

— Но причем здесь ты и… и этот подонок? Что-то я не врублюсь в это дело.

— Не торопись клейма ставить, Турецкий, — осадила мужа жена. — У него все еще и без тебя впереди. И насколько я поняла, Глеб действительно не виноват в смерти Савина.

— Она, видите ли, поняла!.. — взъярился Турецкий. — Если бы все было настолько просто, как ты говоришь…

Видимо понимая, что мужа уже не остановить, Ирина Генриховна негромко произнесла:

— Да, Дима действительно уверен, что его брат ни в чем не виноват, и уговаривал меня, чтобы я согласилась встретиться с Глебом.

— Зачем? — резонно заметил Турецкий. — Зачем, спрашиваю, тебе с ним встречаться?

— Видимо, желает сделать какое-то заявление. А возможно, и просто поговорить по-человечески, чтобы отвести от себя всякие подозрения.

— Но почему — ты?

— Я уже сказала тебе, Турецкий, они просто боятся тебя.

Дальнейший разговор уже не имел, видимо, смысла, и Ирина Генриховна повернулась, чтобы уйти в комнату, однако ее остановил Турецкий.