Ян Гийу: Красный Петух

Можно также предполагать, что убийство носит политический характер или связано с действиями полиции безопасности. По-видимому, все личные вещи Фолькессона остались на месте: во внутреннем кармане пиджака бумажник с несколькими тысячами крон в стокроновых купюрах - деньги, видимо, предназначались для выплаты то ли тайному агенту, то ли стукачу; в "бардачке" машины - служебный пистолет без кобуры с полной обоймой, но на предохранителе.

Поэтому следует исключить убийство с целью ограбления или какие-то личные мотивы преступления. Но это пока лишь догадки.

Нет, пожалуй, нельзя полностью отклонять никаких версий, подумал шеф полиции, когда в его служебный кабинет вошла первая телегруппа и включила яркие софиты. Это была программа новостей "Раппорт", вторая группа из программы "Актуэльт" осталась ждать своей очереди за дверью.

Корреспондент "Раппорта", одетый в зеленую куртку с желтой надписью на плече "Шведское радио", беспечно набросил ее на один из стульев для посетителей, а его спутники тут же начали готовить сцену для предстоящего "допроса".

В двух сантиметрах от носа шефа полиции один из них проверил приборы освещения. В следующее мгновение другой щелкнул перед лицом хлопушкой и пробормотал в микрофон: "Краб, А-01".

Это было прозвище шефа полиции, он знал, что его так называют, и ему это не нравилось, хотя кое-какие основания для этого и были: в детстве шеф полиции болел полиомиелитом, и одна его рука осталась изогнутой вовнутрь.

- Камера включена, - сказал оператор, и "допрос" начался.

- Вы знаете, кто стоит за убийством?

- Даже если бы знал, не счел бы возможным говорить об этом сейчас.

- Значит, не знаете?

- Никаких комментариев.

- У вас есть какие-нибудь определенные подозрения?

- Да, есть несколько версий, которые мы прорабатываем.

- Правда ли, что Фолькессон занимался палестинскими террористами?

- Да, правда. Но круг его обязанностей был куда шире, поскольку охватывал опасную деятельность террористических групп, связанных с Ближним Востоком. Пользуясь случаем, хочу подчеркнуть, что пока нет никаких определенных данных, по крайней мере таких, о которых мы хотели бы сообщить общественности сейчас, то есть данных о той или иной конкретной террористической организации, связанной с Ближним Востоком или другими районами. Все остальные домыслы вы, конечно, можете свободно публиковать в средствах массовой информации, но...

- Вы исключаете мысль, что речь идет о палестинских террористах?

- Конечно, нет. Различные палестинские организации, возможно, очень заинтересованно следят за нашим расследованием.

- Вам известно о присутствии каких-либо палестинских террористов на территории Швеции в настоящее время?

- Да, но по оперативно-техническим причинам я не хотел бы дальше развивать эту тему.

- Какие выводы вы сделали из того факта, что орудие убийства - русского производства?

- Что убийца или убийцы имели доступ к советскому оружию.

- Например, палестинские террористы, да?

- На международном черном рынке обладателем советского оружия мог стать кто угодно. Поэтому нельзя делать какие-либо поспешные выводы.

- Какие меры принимаются для поимки убийц?

- С моей стороны было бы не совсем умно рассказывать об этом.

- Не значит ли это, что вы просто не знаете, кого ищете?

- Я хочу подчеркнуть, что ситуация чрезвычайно серьезная. Речь идет о преступлении, не имеющем аналогов в нашей стране. Мы, в Швеции, до сих пор были избавлены от подобных преступлений. Само собой разумеется, мы очень серьезно относимся к случившемуся и разрабатываем несколько версий, используя все доступные нам средства.

- Большое спасибо, - неожиданно сказал репортер и тут же вместе с остальными тремя занялся сбором сумок и проводов. На подходе была следующая телегруппа, готовая повторить те же вопросы и тот же ритуал.

Однако через несколько часов, просмотрев вечернюю телепередачу "Раппорт", он обнаружил, что и сам он, и все дело представлены совсем в ином свете, чем можно было предполагать. Себя на экране он смог, конечно, узнать и услышал то, что действительно говорил. Но все теперь имело противоположный смысл.

Первые десять минут программы новостей "Раппорт" были посвящены описанию самого события. Происшествие, которому программа уделяет столько времени, можно сравнить с началом крупной войны или уходом министра юстиции со своего поста.

Сначала шли снимки с места убийства, затем снимки машины Фолькессона, где можно было видеть кровь и мозги на обшивке потолка и заднего сиденья. Потом показали полицейских, которые устанавливали ограждения, пытаясь помешать работе телекамеры, и, наконец, портретные снимки самого Акселя Фолькессона.