Алексей Макеев - Успеть раньше смерти

– Значит, не одному ему места понравились? Говоришь, тут целый район хотят возводить?

– Ага, хотят. Только у нас тут организация объявилась. Типа защитники культурного наследия. Они говорят, что не позволят трогать кладбище. Оно, мол, представляет историческую ценность. Вроде тут даже могила какого-то белого генерала есть, героя Гражданской войны. Мы с пацанами не видели, но, может, и правда есть. Тут такие глухие места встречаются и такие древние могилки... А эта организация, мы думаем, не за культурное наследие. Просто они хотят со строителей отступные содрать побольше – так мы думаем.

– Значит, думать все-таки не разучились? – усмехнулся Виктор Дмитриевич. – Это утешает. Так что там про культурное наследие?

– Да все, – пожал плечами Свин. – Нас это не больно цепляет. Газетка у них выходит – «Хроники города» называется. Ни разу не читал.

– Ну это понятно, – с серьезным видом сказал Виктор Дмитриевич. – Читать-то вообще умеешь?

– Да уж умею! – слегка обиделся Свин. – Вы уж вообще...

– Да я просто спросил, – сказал, подмигивая Виктор Дмитриевич. – Типа шутка. Между друзьями обычное дело.

После чего новый знакомый дружески хлопнул парнишку по плечу и сообщил:

– Ну а теперь я тебя отпускаю. К голове сейчас лучше всего приложить лед. А с наркотиками завязывай, мой тебе совет. В твоем возрасте и собственной дури хватает. Зачем усугублять? И вообще, сдается мне, тебя ждет очень перспективное будущее. Ты не такой, как та шпана, с которой ты водишь компанию. Не призываю тебя сразу порвать с ними, но все-таки подумай хорошенько. А я тебе как-нибудь позвоню, ладно?

Он еще раз похлопал юношу по плечу и решительно зашагал прочь. Глядя на его плотную квадратную спину и легкую, но уверенную поступь, Свин вдруг ясно осознал, какой страшной опасности удалось ему избежать. Сейчас он был совершенно уверен, что этот ловкий и сильный человек запросто мог поубивать их всех, а они сваляли такого дурака, что ничего другого и не заслуживали. И одновременно в глубине души Свину было лестно, что именно его как-то выделил и приблизил к себе этот необычный мужчина. Это открывало пока неясные, но заманчивые перспективы. Пожалуй, впервые в жизни парень критически оценил компанию, в которой верховодил Штырь, и свою роль в этой компании. Роль показалась ему не слишком приглядной, и даже здоровенная шишка на затылке не могла уже ничего изменить.

А Виктор Дмитриевич тем временем удалился на значительное расстояние от места встречи с молодежью и вскоре вышел за полуразрушенную ограду старого кладбища. Почти сразу же за прозрачной порослью молодых деревьев, высаженных здесь совсем недавно, он увидел двухэтажный особняк, окруженный стеной, которая действительно напоминала крепостную. Правда, на двух ее башенках не было никаких часовых, но все равно впечатление было внушительное.

Виктор Дмитриевич остановился и с видимым одобрением осмотрел постройку.

– Ну да, – сказал он после некоторого раздумья. – Овчинка определенно стоит выделки. Будем работать.

Лев Иванович Гуров, старший оперуполномоченный по особо важным делам, прибыл в город Глинск по одному весьма важному, но отнюдь не служебному делу. Начальник главка генерал Орлов категорически не хотел отпускать своего лучшего опера даже на день, потому что людей, как всегда, не хватало, а дел накопилось невпроворот. Однако на этот раз генерал наступил на горло собственной песне и предоставил подчиненному целых семь дней отпуска, правда, за свой счет, но случай и без того был из ряда невероятных.

А причины такого великодушия были очень простые. Гуров просил отпуск по просьбе жены. Он должен был сопровождать ее в Глинск, куда она направлялась с визитом вежливости к одному дальнему родственнику. Он давно звал ее в гости, а она под разными предлогами уклонялась. В конце концов стало ясно, что уклоняться дальше никак невозможно, и Мария Строева (так звали жену Гурова) решила ехать.

Однако эта родственная история имела не совсем обычную подоплеку. Несмотря на родственный характер, эта встреча вполне могла рассматриваться как встреча на высшем уровне в силу особого положения ее участников.

Мария Строева была известной и любимой народом артисткой, и ее портреты частенько украшали афиши и обложки глянцевых журналов. Родственник же ее, которого звали Эраст Леопольдович Булавин, был знаменитым художником-портретистом, человеком весьма состоятельным, имеющим большие связи не только у себя в стране, но и за рубежом, а также обладающим очень непростым характером. Кем друг другу доводились эти два человека, даже они точно не знали и, строго говоря, были едва знакомы, но, видимо, обоим теперь было лестно возобновить контакт с добившимся успеха родичем. Инициатива исходила от Булавина, как от старшего, но Марии эта инициатива польстила, а Гуров отнесся к ней с пониманием. Даже он, человек, далекий от искусства, знал о прославленном живописце Булавине, которому заказывали портреты главы государств, и ему самому было интересно встретиться с таким человеком.