— Нет, ещё два ларька, там — спиртное, шоколад, жевачка…
— Ясно, можете не продолжать. Паспорт ваш, будьте добры.
— Да, пожалуйста.
Еще одна особенность южных продавцов — всё время паспорт при себе.
Я переписал данные в блокнотик и вернул документы хозяину.
Заглянул участковый из нашего отделения.
— Кирилл, привет. А говорят, ты уже того, на гражданке.
— Здорово. Только ваши сведения устарели. Я оставлен в органах и представлен к правительственной награде за безупречную службу. Будь другом, поболтай с людьми, кто что видел.
Участковый скрылся за дверью и ринулся в толпу зевак.
Я обернулся к хозяину.
— Ну-с, что всё-таки произошло?
— Я, понимаешь, на рынке был, сам не видел. Где-то в полдвенадцатого сюда заглянул, Стёпа торговал. Я туда-сюда. А через полчаса меня нашли, кричат — продавца твоего зарезали. Я в ларёк. Стёпа лежит весь в крови. Суки поганые. Я «скорую» вызвал, затем к Стёпе, что да как? Он ничего, в сознании. Говорит, зашли трое в чёрных куртках, нож поставили, деньги давай требовать. А что тут Стёпа наторговал? Ну, на сотню штук, не больше, со вчерашним остатком. Он им так и сказал, что нет денег. Один — к кассе, Стёпа руку-то его перехватил, а второй — ножом. Деньги взяли и смылись. Вроде, на машине, как люди говорят.
— Примет он не называл?
— Да нет, не до того ему было. Сказал, что лет по двадцать — двадцать пять всем.
— Отличненько. Ну, и какие мысли по поводу резни?
— Сволочи. Найду — придушу.
— Это не мысли, это эмоции. Какой же дурак ларёк фруктовый грабить будет, тем более, на нож человека сажать из-за какой-то мелочёвки? Давай, уважаемый, вспоминай, с кем доходом не поделился или кому дорогу перешёл, а то в двух оставшихся ларьках тоже продавцов почикают.
Пока «уважаемый» вспоминал, я через стеклянную витрину ларька рассматривал окрестности. Участковый добывал информацию, ведя нелёгкую битву с «ничего-не-видением». Нищие просили милостыню, граждане делали покупки в неограбленных ларьках. О! Мелькнуло знакомое лицо. Ну конечно, как же без него здесь? Паша Снегирёв — представитель местной группировки, курирующей рынок. Бригадир. А может звеньевой. Я в их иерархии слабо разбираюсь. Звеньевой… Надо ж такое придумать! «По улице шагает весёлое звено, никто из нас не знает, куда идёт оно…»
Надо бы с ним перекинуться. Разумеется, не гранатами. А так, парочкой слов на тему сегодняшней трагедии. У нас с Пашей, как это говорится в милицейских кругах, контакт. Контакт! Есть контакт! Оставляем хозяина вспоминать о своих разборках и устремимся на контакт.
— Привет, Павел.
— Здрасьте, Кирилл Андреич.
— В курсе?
— В курсе.
— Ну и?
— Не знаю. Это не наши. Наши с головой дружат.
— А кто не дружит?
Паша пожал плечами.
— А может, с Мамедом поссорились?
— А что с ним ссориться? Из-за его редиски да бананов?
— Ну, мало ли. Обратно — дружба народов.
— Так продавец-то русский. Если б Мамед не прав был, с ним бы и разбирались.
— А для острастки? Вроде как предупредить?
— Да ну. Мы люди интеллигентные.
Не знаю, насколько интеллигентным был Паша, но погром «чёрных», устроенный по весне его бойцами, до сих пор многие вспоминали. Правда, никто так и не сел, потому что никто ничего не хотел. Впрочем, как всегда.
— А можно вопрос задать? — неожиданно обратился ко мне Снегирёв. — Это правда, что вас из милиции того?
Отлично! Информация в районе распространялась со скоростью света. Ну, я понимаю, если бы в «Намедни» по телевизору передали: «Сегодня в связи с служебным несоответствием был отстранён от должности оперуполномоченный уголовного розыска, капитан милиции Ларин. Правительство выражает глубокие соболезнования родным и близким отстранённого. Специально для НТВ из ГУВД г. Санкт-Петербурга такой-то такой-то…» Тогда всё ясно, всё понятно. А тут уж ни в какие ворота…
— Это сплетни, Паша. Завистников и скрытых врагов.
— Понятно. Это я на всякий случай. Если что, можем местечко подыскать. У вас опыт…
Вы думаете, я удивился? Ни-фи-га! Половина ментов бывших на бандитов работают или сами бандитами становятся. Поэтому я вполне спокойно ответил:
— Спасибо, не надо.
Потом, взглянув на ларёк, спросил:
— Ну так что? Может подскажешь в порядке шефской помощи?
— Нет, я не знаю. Тачка, правда, знакомая… Хотя сам я не видел.
— Ну-ка, ну-ка…
— «БМВ» чёрная, без номеров. Не первый раз светится тут. Может, эта же сегодня и была. Мужики мне сказали.
Читать дальше