Роксана Лонгстрит - Красный ангел

Когда смыли кровь, оказалось, что все не так уж плохо.

Доктор хмыкнул и потянул её за нос. Алекс взвыла от боли, и он усмехнулся. Садист, подумала Алекс.

— В следующий раз будьте повнимательней, иначе станете похожи на чемпиона по боксу.

— Сломан? — прохрипела Алекс.

Мужчина жизнерадостно кивнул и поставил нос на место.

— Всё остальное, впрочем, не так страшно. Пара зубов; синяки, ссадины. После драк на школьном дворе бывает еще не то.

— Значит, все в порядке? — переспросила Шенберг, недоверчиво оглядывая доктора с ног до головы. — Вы уверены?

— Ну, разумеется, она получила несколько ранений, но если вы спрашиваете, будет ли она жить, то да, безусловно. — Он закончил обрабатывать Алекс нос и подарил ей великолепную белозубую улыбку. — Постарайтесь сегодня больше ни во что не ввязываться.

Алекс хмыкнула и соскользнула со смотрового стола. Врач нацарапал пару рецептов и вручил ей со словами, что их надо передать медсестре. Потом отправился за другим пациентом. Шенберг окинула его недобрым взглядом.

— Значит, вы заметили фургон и решили последить за мной? — переспросила Алекс, — во второй раз за этот день расплачиваясь в кассе. Среди предметов, оставшихся на асфальте после Отъезда фургона, остались заблеванная пластиковая пленка и сумка, на дне которой по-прежнему покоился револьвер.

— Даже не знаю почему, — хмуро призналась Шенберг. — Мы все полагали, если она и намерена убить кого — если она вообще существует, — так это Липаски. Вам не повезло.

— Вполне повезло, — возразила Алекс, перекидывая сумку через плечо. — Куда теперь?

— Полагаю, в участок. Подождите, я позвоню.

Переговоры Шенберг с Марковски получились односторонними. Она успевала только вставить нечто типа "но я…" или "да, но…". Когда Шенберг наконец удалось произнести полновесную фразу, Алекс поняла, что разговор подошел к концу.

— Нет, сэр, я была недостаточно близко… да, я полагаю… она не говорит… хорошо. Хорошо, мы будем ждать здесь. Да, полагаю, идти она сможет.

— Только попробуй меня остановить, — буркнула Алекс и добавила громче: — Что известно про детектива Липаски?

Шенберг передала вопрос, помолчала, прикрыла микрофон рукой и сообщила:

— Из операционной его уже перевели. Врач сказал, что завтра ему разрешат принимать посетителей.

— Проверьте, чтобы все они были брюнетками.

Шенберг слегка улыбнулась, продолжая слушать Марковски, потом коротко попрощалась, положила трубку и на некоторое время застыла.

— Ну? — напомнила о себе Алекс.

— Ждем группу поддержки, — пожала плечами Шенберг. — Марковски не хочет рисковать, подставляя вас еще раз. Или меня, что одно и то же. Думаю, это недолго.

Они остались в приемном покое. Алекс села в неудобное кресло. Напротив парень с застывшим лицом баюкал грубо забинтованную руку, женщина о чем-то разговаривала с двумя кашляющими и чихающими детьми. Никто не обращал на нее внимания. Алекс взяла со столика "Пипл" трехмесячной давности, полистала, кинула обратно. Шенберг продолжала стоять в углу у телефона. Нервничает, подумала Алекс. Очевидно, пытается представить, каково это — знать, что у тебя на хвосте висит киллер.

Впрочем, угол, который занимала Шенберг, обеспечивал в случае надобности хорошую позицию для ведения огня. Алекс прикрыла воспаленные глаза и постаралась не думать о той радужной боевой раскраске, которая сегодня ей заменяет косметику. Ногу она почти не чувствовала. Кисти рук — тоже. Впрочем, она уже недалеко была от того, чтобы вообще перестать себя чувствовать.

— Эй, — окликнула Шенберг. Алекс открыла глаза. Шенберг стояла все в том же углу и внимательно рассматривала через стекло автостоянку. Так же как и остальные посетители, она предпочитала не смотреть прямо на Алекс. — Вы здорово выбрались из этой передряги, Хоббс. Я восхищаюсь.

— Оно того стоило, — вздохнула Алекс и снова закрыла глаза.

— А откуда у вас эта булавка на кофточке? — продолжала Шенберг. Алекс вздрогнула и оглядела себя. Одна английская булавка, блестящая при ярком освещении помещения.

Без фотографии.

— Она прикалывала что-то мне на кофточку. Надо это найти. — Алекс встала и охнула, наступив на больную ногу. Шенберг быстро окинула взглядом площадку и поспешила помочь ей. — Видимо, выпало из фургона вместе с пластиком. Это, кажется, фотография. На обратной стороне она еще написала несколько слов.

Шенберг немного подумала и упрямо покачала головой.