Анатолий Казаков: Оперские байки

— …

— Да, конечно, понимаю, подождем.

— …

— Есть, спасибо.

Посетительница была отправлена на лавочку перед милицией, ожидать приезда наблюдателей и прием продолжился.

Посетители шли нескончаемой чередой, одного просителя сменял другой, а за ним заходил очередной жалобщик…

Через пару часов, направляясь на совещание в исполком, Михалыч на лавочке у подъезда райотдела обнаружил «разведчицу», о которой, признаться, совсем позабыл. Уведомив, что «наружка» приступила к работе и, выслушав в ответ слова благодарности, удовлетворенные стороны расстались.

За суетой милицейских будней и напряженных рабочих праздников, Михалыч и думать забыл о том случае на приеме. Но, в один из слякотных, промозглых осенних дней, очередная посетительница на очередном приеме, поздоровавшись, спросила:

— Вы, конечно, наблюдение сняли?

Взглянув на неё, Михалыч тут же узнал давешнюю «разведчицу».

— Конечно, мы не можем так долго работать по вашему вопросу. А что опять?

Получив утвердительный ответ, не тратя даром время, Михалыч, к удовлетворению просительницы, повторил «фокус» с наблюдением.

Еще несколько лет весной и осенью они неизменно общались, правда, «враги» — татары, менялись, но милиционеры среди них больше не попадались.

Между прочим, со временем выяснилось, как и почему она пришла на прием к Михалычу. «Ответный ход» кагэбэшные опера — знакомые Михалыча, решившие приколоться над свежеиспеченным начальником, получили адекватный.

На очередном приеме двадцатипятилетний спортивного вида мужчина с подходящей фамилией — Комсомолов, поведал интригующим тоном со значимыми интонациями, что имеет приличный штат дружинников, которых может собрать за полчаса. И, вообще, каждому на улице бутылку конька поставит, лишь бы только не лезли к нему, а то ведь «зашибет», и тогда ему отвечать за это нужно будет. После такой своеобразной презентации, посетитель изъявил желание стать для оперативного состава райотдела нештатным тренером по рукопашному бою. С чистой совестью Михалыч отказал, т. к. тренер, причем штатный, динамовский, уже имелся, да и недостатка дружинников на предприятиях района не ощущалось. Комсомолов, очевидно горевший желанием сделать добро милицейским операм, тут же достал из имеющейся у него кейса какие-то грамоты за участие в стрелковых соревнованиях, и предложил обучение стрельбе по-македонски. И опять он ошибся. Сам Михалыч и все его замы, включая уже немолодого замполита, огневую подготовку любили и почитали. Они стреляли «на отлично» все имеющиеся в курсе стрельб упражнения, впрочем, стреляли не только из курса, и не только упражнения. В силу такого отношения начальников и подчиненные вынуждены были тянуться, от стрельб не увиливали и умели кое-что показать в тире.

Обескураженный отказами в использовании своего потенциала, посетитель замолчал, и Михалыч мягко «подтолкнул» его на выход, задав вопрос:

— У Вас все?

И тут «Остапа понесло». Из его сумбурной и не очень связанной речи Михалыч уловил, что Комсомолову просто необходимо близко пообщаться с операми, т. к. он заканчивает разработку Гречки и Епишева (на тот момент министр обороны и главный армейский замполит), задокументировал их преступную деятельность и скоро будут нужны надежные опера для реализации материалов. Все сразу стало на свои места — сезон-с, у отдельных хомо сапиенс, этот самый сапиенс «едет».

— Любезный, что ж Вы сразу то не сказали. Столько времени зря потеряли. Не смогут наши опера реализовывать Ваш материал. Это компетенция КГБ. — Михалыч начал «ответный ход».

Вскоре, удовлетворенный посетитель, снабженный координатами как дежурного по КГБ, так и давешних оперов-шутников, бодренько направился по указанному адресу…

Михалыч посмотрел ему вслед, живо представил себе реакцию на этого «спеца» кагэбэшников, ухмыльнулся и подумал: разведчица, говорите, ну-ну, нам то что, хоть разведка, хоть просто уголовники, а раскрывать убийства за нас ни кто не будет, а уж по Советской армии работаете только вы, так что не открутитесь.