Сандра Браун: Дымовая завеса

Джордж не обернулся, просто махнул рукой — молчи, мол.

— Нет, я понятия не имею о причине смерти Джея Берджесса, — говорила Бритт Шелли в ответ на очередной вопрос. — Ему диагностировали рак поджелудочной железы в последней стадии. Предполагается, что его смерть вызвана этой болезнью, но будет произведено вскрытие…

— Когда?

— Это вопрос к судмедэксперту. Я надеюсь, что оно произойдет в ближайшее время. Я, как и все остальные, хочу узнать причину смерти Джея.

— Нет ли у полиции подозрений в неестественности его смерти?

Адвокат зашептал что-то на ухо Бритт Шелли, и она кивнула.

— Больше мне нечего сказать.

— Собирается ли полиция…

— Были ли вы и Берджесс…

— Что вы пили в «Уилхаусе»?

Бритт с адвокатом уже покидали студию, а репортеры все выкрикивали вопросы.

— Выключи.

Джордж выключил телевизор и снова присосался к «Кровавой Мэри». Тишину нарушало лишь позвякивание кубиков льда в его стакане.

— И сколько ты сегодня уже выпил?

— Тебе не все равно?

— Черт, мне не все равно! — завизжала она. — Мне не все равно, потому что ты пьешь с того самого момента, как мы узнали эти новости.

— Джей был моим другом. Я скорблю по нему, а выпивка — часть этого процесса.

— Но это ужасно!

— Кому какое дело?

— Любому, кто вдруг заинтересуется и обратит внимание, — сказала она, сердито подчеркивая каждое слово.

— Все интересуются и обращают внимание. Смерть Джея — сенсация. Он был героем.

— Как и ты.

Джордж долго таращился на стакан, затем опрокинул в глотку остатки коктейля.

— Да. Герой. Знаменитость. Поэтому ты и вышла за меня замуж.

Она тихо засмеялась.

— Верно, любимый. Мне нужен был герой. — Она распахнула полы халата. — А ты нуждался в этом.

Было время, когда в такие моменты он падал на колени, полз к ней, вжимался лицом в ее бедра и лизал ее, лизал, пока не нащупывал языком крохотный золотой брелок, вживленный в ее плоть. Соблазнительный пустячок, появлявшийся, лишь когда она возбуждалась. И, лаская Миранду, он доводил ее до безумия.

Но когда он узнал, кто предложил ей завести эту миленькую игрушку, никакого наслаждения от этих любовных игр он больше не испытывал.

Миранда рассмеялась и запахнула халат.

— Бедняжка Джордж. Так расстроился из-за кончины Джея, что даже не может заняться любовью с собственной женой.

— Провонявшейся Дрейком.

— Да брось ты. Со мной можешь не лицемерить. Сам спутался с малолеткой, которая выклянчивает спиртное в загородном клубе.

— Ей двадцать шесть. Она только выглядит на восемнадцать.

Если что и могло задеть Миранду — а сейчас он испытывал острую необходимость причинить ей боль, — так это напоминание о том, что она не молодеет. Как-то незаметно промелькнул тридцатник. На горизонте маячило сорокалетие. Пусть пока отдаленное, но уже сейчас вселяющее в нее ужас.

В юности она была «Мисс Округ Чарлстон», «Мисс Южная Каролина», «Мисс То» и «Мисс Это». У нее было такое количество разнообразных корон и призов, что домработница едва успевала наводить на них глянец. Теперь эти титулы завоевывали другие девушки. Девушки с более крепкими бедрами и более дерзкими грудками. Девушки, которым не приходилось обкалываться ботоксом так же регулярно, как делать педикюр.

Он лениво подумал: стала бы нынешняя «Мисс Округ Чарлстон» делать аборт только для того, чтобы сохранить упругость живота?

Гортанный смех Миранды прервал его мучительные, мрачные мысли.

— Так из-за этого жалкого романчика ты начал глотать виагру? — Он внимательно взглянул на нее. — Да, да. Я нашла в аптечке.

— Удивляюсь, как тебе удалось обнаружить ее среди всех своих таблеток. — Джордж поставил пустой стакан на передвижной бар, решил было налить водки, но передумал. Он пил непрерывно последние тридцать шесть часов. Миранда права. Это плохо выглядит со стороны.

— Если у тебя без таблеток не встает даже на свеженькую подружку, то ты еще более жалок, чем я думала.

Миранда изо всех сил пыталась раздразнить его, затеять ссору или, вернее, продолжить ее. Обычно он попадался на крючок, и ссора кипела до ее победы. Миранда всегда побеждала.

Однако сегодня ему не хотелось играть в ее игры. Сегодня он был занят размышлениями о другом, куда более важном, — о жизни и смерти, — и это никак не могло сравниться с их бесконечными состязаниями во взаимных оскорблениях.

— Мы оба жалки, Миранда.

Джордж подошел к окну и приподнял штору, плотно задернутую для создания в комнате романтической атмосферы.