Фридрих Незнанский: Секретная сотрудница

До Фирсановки Александр Борисович добрался без особых приключений. Если не считать того, что в пути его машина снова начала слегка барахлить, в который раз намекая на необходимость профилактического ремонта в коммерческом гараже у Мефодьевича, знаменитого мастера по ремонту любого изделия, имеющего четыре колеса. Впрочем, зная капризный нрав своей «телеги», Турецкий по обыкновению не придал значения этим намекам.

Улица Мцыри оказалась зеленой и симпатичной улочкой столь же симпатичного дачного поселка. А разноцветные уютные домики, которыми она была застроена, невольно вызывали в душе оседлого горожанина тихую зависть к тем счастливцам, кто имел возможность проводить отпускное лето на лоне природы.

Сложнее оказалось разыскать дом самого профессора. Ибо весь поселок из-за густой августовской жары казался совершенно вымершим. Единственным живым существом, которое на своем пути встретил заезжий прокурор, был ушастый полугодовалый теленок в черно-белых разводах, стоявший посреди дороги и недоуменно глазевший на машину Турецкого. Притормозив, Александр Борисович коротко ему посигналил. Теленок лениво замычал, но с места не сдвинулся, так же лениво обмахиваясь хвостом. К счастью, из расположенного напротив одноэтажного домика тотчас появилась тучная пожилая женщина в цветастой косынке и принялась укорять глупого теленка за нарушение правил дорожного движения.

— Ах ты разбойник! Ах непоседа! Снова отвязался! Ну что ты с ним будешь делать?! Чуть под колеса не угодил!

Воспользовавшись случаем, Турецкий поинтересовался у нее: где тут проживает знаменитый московский профессор?

— Это Карл Иваныч? Так вот он, его дом! — указала дачница. — Прямо рядом с нашим. Только его сейчас нету. Должно быть, в Москву намедни уехал.

— Вы уверены? — нахмурившись, спросил Турецкий, памятуя, что телефон в московской квартире Ленца, куда он перед выездом позвонил, отозвался длинными безответными гудками. — Вы сами видели, как он уезжал?

— Не видела, — призналась женщина. И неуверенно добавила: — Только нет его дома. Уже третий день.

— Почему вы так решили?

— Как почему?! Мы же соседи! На участке не появлялся. Он ведь, знаете, цельные дни на участке возится. И свет у него по вечерам не горел…

Развернув машину, Александр Борисович поставил ее в тени деревьев возле калитки профессора.

— А вы сами кто будете? — подозрительно спросила дачница, держа за веревку непоседливого теленка.

Турецкий представился и предъявил удостоверение.

— Батюшки! — испугалась женщина. — Уж не случилось ли с ним чего?!

Вместо ответа заезжий прокурор решительно отпер калитку и зашагал к дому. Следом неуверенно двинулась и встревоженная дачница с теленком.

Дача профессора выглядела на удивление скромно. Простой и ладный деревенский сруб, выкрашенный в яркий зеленый цвет, с пристроенной к нему застекленной верандой. Зато окружавшие дом обширный сад и огород были поистине великолепны, видимо, хозяин испытывал особую любовь к мирному сельскому труду.

Дверь оказалась заперта. Окна наглухо зашторены изнутри. Заглянув на веранду, Турецкий увидел стоявшие там небольшой круглый столик, покрытый крахмальной скатертью, и старенькое кресло-качалку. Однако никаких следов пребывания в доме самого хозяина заметно не было.

— Значит, в последние дни вы профессора Ленца не видели? — переспросил Александр Борисович.

— Никто его не видел, — подтвердила дачница. — У нас же тут все на виду… Ах ты, Господи, неужто беда какая стряслась?

— Простите, как ваше имя?

— Буланова Антонина Максимовна, — представилась женщина, испугавшись еще больше.

— Антонина Максимовна, у вас случайно не найдется шпильки? — спросил Турецкий, осмотрев дверной замок.

Дачница поспешно сняла цветастую косынку и вытащила из пучка волос обычную женскую шпильку.

Немного поковырявшись в замке, заезжий прокурор без труда справился с ним и отпер дверь. В тот же миг Александр Борисович уловил слабый характерный запах, который он никогда бы не спутал ни с каким другим. Запах смерти.

— Останьтесь здесь! — жестом остановил он женщину и вошел в дом.

Растерянная дачница послушно осталась стоять на крыльце, держа за веревку ушастого теленка и причитая о том, что с бедным Карлом Ивановичем не иначе как случилось несчастье.

Турецкий появился спустя несколько минут. Выйдя на крыльцо, с облегчением вдохнул свежий воздух и машинально расслабил тугой узел своего совершенно неуместного в такую жару галстука. Причем с первого взгляда на его посуровевшее лицо было ясно, что опасения дачницы оказались не напрасными.