Михаил Михеев - Поиск в темноте

— Вижу с усами.

— Пашка Фоминых. Только он себя Полем зовет, как бы по-французски, хотя Францию, пожалуй, на карте не найдет. Экспедитор в гастрономе. Но танцует хорошо, спортсмен все-таки в прошлом. Вот его и пригласим для комплекта.

Я вначале было зацепилась за «спортсмена», но тут же сообразила, что Шарапова — по всему похоже — равнодушна и к нему.

— Так он вроде в той компании на месте, — сказала я.

— Нет, там случайный набор. Пашка погулять не дурак, а своей зарплаты ему на неделю не хватает.

В это время Вика и черноусый Поль оглянулись на наш столик, видимо, разговор шел обо мне — новая дама в их колоде. Лара коротко махнула рукой, и Вика тут же подошел.

— Чего там Поль отирается?

— Известно чего. Девчонки парня привели с деньгами. Ну и Поль тут же, сбоку.

— Так и думала. Иди зови его, ко мне поедем.

— Кого звать — парня?

— Вика, золото мое бестолковое! Поля зови.

— Так не пойдет.

Я достала из сумочки четвертную, положила ее к деньгам, которые оставил Максим, подвинула их Вике.

— Пожалуйста! — попросила я. — Сообразите у нашей официантки, что нам понадобится… Нет, не нужно ее сюда звать, что вы! Идите к ней, пока она возле буфета. Карманы у вас в пиджаке имеются, надеюсь. Попутно за столик рассчитайтесь, — расщедрилась я.

— Да не блести там бутылками-то, — сказала Шарапова. — Подведешь Лильку под монастырь.

— Ее-то? — восхищенно удивился Вика. — Что ты. Да Лильку никаким рентгеном не высветишь.

Он отправился к официантке. На вазе нашего стола осталось последнее яблоко, Лариса разрезала его пополам.

— Тебе половина и мне половина… — припомнила она слова хорошей старой песни, и только я понимала, как такие хорошие слова не подходят нам сейчас.

Вика вернулся с оттопыренным карманом пиджака и бумажным кульком.

— Лилька закуски подбросила.

— Иди зови Поля. Теперь придет.

На самом деле Вике уговаривать Поля не пришлось, там за столом», кроме даровой выпивки, видимо, ему больше ничего «не светило», а тут имелся свежий «кадр» и можно было на что-то рассчитывать.

Когда они подходили к нам, я пригляделась к Полю — стесняться мне было уже нечего, я вошла в роль. Если Вика был не очень, то Поль с его нагловатой улыбочкой, черными вульгарными усиками и плотными ляжками, затянутыми в джинсы, совсем показался мне противным… И вот тут я подумала, что, если бы загодя не подозревала ребят в черном, мерзком преступлении, возможно, мое суждение о них было бы иное, могло случиться, что и Лариса, и все эти ребята ни в чем не виновны и сцена на лестнице — случайное совпадение, которое стало для нас в милиции точкой отсчета, так как ничего другого не оказалось. Настроения такая мысль мне, конечно, не прибавила, но мой режиссер разработал программу, и так или иначе, а мне придется проиграть ее до конца…

Молодой бард на эстраде объявил последним номером «белый танец» — дамы приглашают кавалеров.

— Вы танцуйте, а я с бутылками, — заявил Вика. — Давайте ваши номерки, я одежду получу, а то в очереди стоять придется. Жду в вестибюле…

Лариса равнодушно кивнула мне в сторону Поля, я подала ему руку, и он повел меня в круг. Я полагала, что «белый танец» — это вальс, но здесь каждый танцевал, что хотел. Поль положил мне обе руки на талию, я свои ему на плечи. Ладони у него были горячие, их тепло чувствовалось даже через ткань комбинезона. Я потерпела сколько могла, потом опустила руки, и мы вышли из круга.

Музыкантам на эстраду танцующие бросали смятые рублевки, молодой певец, передвигаясь по эстраде, небрежно подвигал их носками ботинок к барабанщику, тот, пристукивая, палочками по полу, загонял рублевки под барабан.

Лариса поднялась нам навстречу из-за стола.

— Пошли, а то застрянем.

Вика с охапкой наших пальто дожидался в углу вестибюля.

— А мы как? — спросил он. — До утра?

Уверена, что Ларисе он такой вопрос бы не задал, разговор шел, следовательно, обо мне. Она взглянула на меня, видимо, ей было любопытно, как я отнесусь к такому предложению, которое могло обещать мне не только музыку и танцы.

— Что вы? — натурально испугалась я. — Меня дядя потеряет. Я на два часа такси закажу.

— Не закажете, — усомнился Вика.

— Попробую. Я везучая. Говорите адрес.

Лариса опять поколебалась чуть, и я опять не могла понять причины. И это все настораживало меня. Наконец она сказала адрес… Номер дома был мне уже знаком — та самая девятиэтажка. В моем поиске в темноте уже «тепло»…