Алексей Макеев: Лекарство от жизни

Там вообще было трудно спрятаться. А глупее всего было пытаться перебежать через дорогу, когда следовало уходить дворами в сторону улицы Маши Порываевой. И уж конечно, проще было убить Калачева у него дома, рядом с Леоновским кладбищем, а затем затеряться в Ботаническом саду.

Гуров оборвал свои размышления. В дверь постучали. Вошли двое – юноша и девушка. Судя по данным, записанным в протоколе, обоим было чуть больше восемнадцати лет, но выглядели они едва на шестнадцать. Приветствуя их, Гуров скосил глаза на материалы дела, чтобы уточнить фамилии – Глеб Иорин и Анна Скороходова.

– Проходите, присаживайтесь, – пригласил их Гуров. – Не буду предлагать чувствовать себя как дома, но и напрягаться особо не нужно. Можете считать это приватной беседой.

Глеб покачал головой, словно знал наперед все ходы сыщика, а его подружка мило улыбнулась и прошла к столу. Когда они расселись, Гуров продолжил:

– Меня зовут Лев Иванович. Если вам интересно звание, то я – полковник, – Иорин присвистнул и вновь покачал головой. – Меня пока интересуют подробности того, что вы видели. Они, конечно, записаны в протоколе, но давайте попробуем вспомнить все еще раз. Итак…

Гуров нарочно сделал паузу, ожидая, кто из ребят начнет первым. Он почти не сомневался, что это будет девушка. Ее спутник столь очевидно старался показать свое всезнайство, что это выглядело обычной попыткой доказать свое превосходство. На самом деле Гурову было прекрасно видно, насколько скованно себя чувствует Иорин.

– Навряд ли мы вам расскажем что-нибудь новое, – проговорила девушка, и Гуров внутренне усмехнулся. – Мы как раз остановились у дверей. Думали, куда идти. То ли дворами через сквер, то ли Глухаревым переулком к университетскому Ботаническому саду. Тут этот мужчина и вышел из дверей…

– Ага, – парень утвердительно кивнул головой. «Прямо китайский болванчик!» – подумал Гуров, но перебивать парня не стал. – Я сначала подумал, что он весь кетчупом перемазался. А она меня за руку потянула. Я ей говорю: «Че ты, Анька, делаешь?» А сам смотрю – у него в руке ножик весь в кровище. Я тут ее толкнул и сам щемануться хотел, но мужик через дорогу бросился, а его тачкой сбило.

– Дурак ты, Глеб! – перебила Иорина подруга. – Лев Иванович, не слушайте вы его. Я ему уже сто раз говорила, а он все руками отмахивается. Этот мужчина специально под машину бросился, и водитель не виноват.

– Стоп-стоп! – остановил девушку Гуров. – Почему вы, Аня, решили, что мужчина бросился под машину сам?

– Он, как вышел, сначала остановился, – попыталась аргументировать свои выводы девушка. – Я не на нож смотрела, а на лицо этого мужчины. У него глаза какие-то пустые были, словно он не понимал, что делает. Мужчина по сторонам посмотрел, а потом его лицо изменилось. У моей подружки так изменяется, когда она на зачете вдруг решение задачи находит. Так вот, он «пятерку» сразу увидел и только на нее и смотрел. А когда машина поближе подошла, он прямо под колеса и прыгнул…

Гуров проговорил со студентами еще пять минут, выясняя подробности, а затем отпустил. Он вручил им повестки к следователю и сказал, чтобы и там они непременно рассказали о самоубийстве мужчины. Затем в кабинет вошел следующий свидетель.

К часу дня Гуров закончил опрос свидетелей. Из пяти человек только Иорин не заметил, как Артемов бросился под машину. Каждая из входивших женщин рассказывала происшедшее по-своему, но на том, что преступник шагнул под «пятерку» сам, сошлись все. Кто-то посчитал, что он просто машину не заметил, кто-то думал, что Артемов испугался того, что натворил, но смысла происшедшего это не меняло. Единственным, чего не видел никто, был сам момент убийства.

Картина складывалась такая: Артемов поджидал Калачева в подъезде, несколько раз ударил его ножом, а затем бросился под машину. Действительно, оставалось только найти машину и вынести водителю благодарность, как посоветовал Станислав. Вот только мотив преступления по-прежнему был неизвестен.

Для того чтобы вернуть происходящему хоть каплю логики, можно было предположить, что Артемов знал эту машину и ждал ее. Тогда становится понятным, почему он так легко шагнул на мостовую, почему «пятерка» сбила его и куда пропал водитель. Вот только мы предполагаем, а бог – располагает.

Гуров усмехнулся и подумал, что не хватает на старости лет в верующие записаться. Он представил себя в церкви, старательно отбивающего поклоны, и рассмеялся. Неприятный осадок от общения с матерью Артемова проходил, и к полковнику возвращалось боевое настроение.