Алексей Макеев: Личное дело сыщика

– Сука! – заорал он. – Ментовская сука!

– Заткнись! – рявкнул Гуров. – А то башку отрублю.

Гуров перевязывал Маревскому глазницу, одновременно выясняя, откуда наркотики.

Тот покачал головой – лучше пустит себе пулю в лоб. Заложит – умрет мучительной смертью.

– Откуда знаешь, кто я такой? – вытирая испарину, спросил Лев Иванович.

Маревский тяжело дышал, всхлипывая от боли.

– Ты меня не слышишь? – сыщик заглянул в целый глаз Маревского. – Откуда узнал, что я мент?

– Догадался. Никто наркотой так нагло не торгует и дела «на вдруг» не ведет.

– У тебя остался всего один прибор дневного видения, – напомнил Гуров, – а желание получить сведения у меня не пропало.

– О тебе мне рассказал Андронов. Гена Андронов, есть такой.

– Дальше можешь не разъяснять, – устало ответил сыщик.

До окончательного разматывания клубочка осталось совсем чуть-чуть.

Уже ночью Гуров пришел домой. Поблагодарил Крячко за работу – Вера сидела у него на кухне и пила чай с печеньем.

– Что это у тебя? – ужаснулась Мария, разглядев кровавый след на шее мужа.

– Решил повеситься? И кто помогал? – Станислав подошел к шефу.

– Маревский. Бросился ко мне в объятия, да по дороге глаз потерял. – Гуров устало улыбнулся и поплелся в ванную.

– Твоя работа, Гуров, меня в гроб вгонит! – прокричала Мария и пошла лить слезы в зал.

Крячко как мог стал успокаивать ее и, надо сказать, достиг успехов. К выходу полковника Мария прекратила лить слезы.

– Зря ты так, – пробурчал Лев Иванович на супругу. – Со мной же ничего не случилось.

Он подошел, поцеловал Машу.

– Сейчас, моя дорогая, пойдем пить чай, а мне можно и остограммиться.

– Одному пить нельзя, станешь алкоголиком, – подмазался Крячко. – Рюмки в серванте, я знаю.

– Может, я пойду? – Верочка поняла, что мужики собираются пить.

– Сиди, сиди, – махнул рукой Гуров. – Отдыхай, у нас завтра много дел, и без тебя не обойтись.

– Опять? – возмутилась она. – Когда же вы оставите меня в покое?

Полковнику пришлось напомнить малолетней проститутке, что ее труд оплачивается.

– И не надо эмоций. Мне на сегодня хватит.

Утром у полковника сильно болела голова, но он мужественно поднялся, заставил себя сделать пару подходов на отжимание и пятьдесят раз присесть. В квартире, кроме него и жены, ночевала и Вера. Полковник просто-таки заставил девочку остаться, мотивируя это тем, что ее искать замучаешься, а нужна она уже с самого утра.

В восемь по телефону доложились Нестеренко с Котовым. Вверенные им дамы с Андроновым или лицами, которые в перспективе могли быть его зондами, не общались ни по телефону, ни очно. Это Гурова устраивало.

Они с Верой спустились вниз, сели в ожидающую их «Волгу» и отправились в управление.

Не было еще и девяти, когда в кабинет ввели Петрова.

Увидев Веру, он остолбенел. Крячко пришлось надавить ему на плечи, чтобы он опустился на стул.

– Год – это много? – спросил Гуров серьезно у насильника.

– Да, – живо согласился Антон, подозревая, что сейчас начнутся торги.

– А десять лет?

– Да, да, – твердил тот, глядя на полковника заискивающе.

– Вот эта девочка может написать заявление, тогда ты уедешь из Москвы надолго. А может и не писать. Возьмется она за перо или нет, зависит от тебя.

– Что я должен сделать?

– Какой образованный, понятливый, интеллигентный молодой человек, готовый служить правосудию, – не выдержал Крячко. – Ничего нового делать не придется. Сейчас ты звонишь Андронову, он назначает встречу. Берешь Веру и едешь с ней к Гене. Представишь ее как способную танцовщицу. Естественно, она наркоманка, и, естественно, на иглу ее посадил ты. Здесь все ясно?

– Конечно, конечно.

– Не надо так переживать. Может быть, ты больше и не будешь никогда ночевать в СИЗО, придется, правда, выступить на суде свидетелем, но это ведь мелочи?

Петров согласно закивал.

Крячко заранее позаботился о том, чтобы ночь у Петрова выдалась беспокойная. Больше он ночевать в камере явно не хотел. Следов побоев видно не было, но вот за конский хвост его, должно быть, подергали и «фанеру» на прочность проверили.

– Да, я согласен. Сделаю, как скажете.

– Верочка, я надеюсь, ты не будешь трястись, – обратился Гуров к Лентовой. – Дяденька ведь совсем не страшный.

– С чего вы взяли, Лев Иванович, что я боюсь этого пидора!

От восторга Крячко захлопал в ладоши.

– Все может вернуться на круги своя, – назидательно произнес Крячко, пристально глядя на Петрова. – Иди звони, – полковник показал на свой телефон. Параллельный аппарат стоял на столе Гурова.