Алексей Макеев: Театр одного убийцы

– Значит, револьвер некоторое время оставался без присмотра? – поинтересовался Гуров.

– Да нет, – ответил Денисов. – Когда все ушли, в зале еще оставался Левицкий.

– А когда вы возобновили репетицию, револьвер был на месте?

Сыщик по-прежнему не мог понять, кто забрал револьвер с отпечатками пальцев Марии. Не сам же убитый это сделал?! Ерунда какая-то получалась. А Денисов ответил, не задумываясь:

– Нет, к тому времени, как мы вернулись на сцену, весь ход пьесы переиграли и стрелять в зал запретили. Даже револьвер бутафорский кто-то на сцену принес.

– И кто это сделал? – без надежды спросил Гуров.

– Мы не видели, – подтвердил его догадку Денисов, и Артем, соглашаясь, кивнул. – Нас же на сцене не было. Спросите у Парфенова. Это он реквизит выдавал. Должен помнить, кто у него револьвер забирал.

Сыщик поблагодарил актеров и, выпроводив их из гримерной, направился к старому реквизитору. Парфенов оказался на месте. Он по-прежнему сидел за своим обшарпанным столом над толстой тетрадкой, и все выглядело так, будто реквизитор вообще не двигался с места за последние несколько дней. Гуров поздоровался с ним и вошел на склад.

– Слышал я. Лев Иванович, что вы Воронцова арестовали, – после приветствия проговорил старик. – А не поторопились? Владимир Владимирович слишком труслив для убийства.

– А я вижу, вы не так мало знаете о жизни театра, как хотите показать, – усмехнулся Гуров. – Насчет Воронцова мы разберемся. А вы скажите мне, кто у вас получал бутафорский револьвер во время генеральной репетиции.

– Ребята, наверное. Я же говорил, что весь реквизит актерам на руки выдал, – ответил Парфенов и вдруг замер. – Хотя нет! На генеральной репетиции я револьвер кому-то из начальства давал. Подождите, сейчас посмотрю, кому именно.

Старик достал из стола потрепанный журнал и принялся скрюченными пальцами листать измятые и засаленные страницы. Получалось это у него не очень ловко, и Гуров подумал, что артрит разбил Парфенова совсем недавно. Старик просто еще не приспособился жить с этой болезнью!

– Ага, вот! – реквизитор наконец-то нашел нужную ему страницу. – Так-так, сейчас посмотрим… Вот! – Старик повернул журнал к Гурову. – Бельцев и брал револьвер. Вот его роспись.

– Зачем он, интересно, его брал? – задумчиво спросил сам себя Гуров.

– Да известно зачем, – усмехнулся Парфенов. – Его же тогда Левицкий-покойник от режиссуры отстранил. Вот он и взял у меня револьвер, чтобы отдать его ребятам. А тот, который на репетиции использовали, Воронцову сдать. Поменять просто хотел.

– Поменять, говорите, – покачал головой сыщик. – Очень даже может быть!

Гуров хотел еще что-то добавить, но в этот момент зазвонил сотовый телефон у него в кармане. Сыщик, так не любивший носить с собой трубку, поморщился и, достав телефон из кармана, ответил на звонок.

– Лев Иванович, ну наконец-то! – услышал он в трубке голос осведомителя Амбара. – Целый день вас ищу. Срочно приезжайте в пиццерию на Чаплыгина.

– Что за спешка, Костя? – недовольно поинтересовался сыщик. – И с каких это пор ты стал мне приказы отдавать?

– Да я не приказываю, а прошу. – В голосе Бродкина явственно слышался страх, смешанный с мольбой. – Беда у меня, Лев Иванович! И все из-за того дела, которое вы мне поручили. На хрена я, дурак, за него взялся?!

– Ну-ка не гони, – оборвал его стенания сыщик. – Мне сейчас некогда с тобой лясы точить. Говори конкретнее, что случилось. Сам знаешь, если это действительно необходимо, я всегда тебе помогу.

Бродкин явно не хотел разговаривать о своих проблемах по телефону. Да и не в правилах Гурова было вести серьезные разговоры таким вот образом. Но сегодня ситуация была исключительная. У сыщика действительно не было времени на встречу с осведомителем. Информация, полученная от Селивановой и Денисова, могла многое изменить в ходе следствия. И Гурову нужно было немедленно проверить ее. Поэтому на встречу с Амбаром он не поехал, а попрощался с Парфеновым и торопливо прошел в гримерную Марии.

– Разговаривать можешь? – спросил Гуров у Бродкина, когда вошел в гримерную, и, услышав утвердительный ответ, потребовал: – Рассказывай, что у тебя произошло с «Гранитом». В чем проблема?

– Проблема в том, что меня хотят замочить, – плаксивым тоном ответил Амбар. – Погорел я, Лев Иванович! Засветился…

Оказалось, что Бродкин, забыв об осторожности, слишком рьяно принялся выяснять, кто «держит» фирму «Гранит» и что за люди интересуются квартирами в «хрущевке» за театром.