Насиба, не обращая внимания на протокольные хитрости, держала детей за руки и считала чемоданы, которые носильщики укладывали на тележке.
* * *
Водитель “Мерседеса”, который прислали за Рафиком и семьей, стоял, опершись на багажник, курил и презирал окружающих. Он принадлежал к посольству иностранного государства и усмешливо смотрел на суматоху, на всесильных гаишников, которые обходили его машину стороной. Известно, прислуга знает все. Шофер знал, что встречает опального человека, потому не смахивал пылинки с сидений, не протирал лишний раз стекла.
Заров подошел к водителю, достал пачку “Мальборо”, предложил закурить. Когда шофер отказался, закурил сам, согласно кивнул:
— Аллах все видит.
Водитель по строгому костюму определил в мужчине фээсбэшника, улыбнулся и взял сигарету.
— Аллах сейчас отвернулся, — и закурил.
— Все в порядке? — спросил Заров.
— Ну? — водитель презрительно махнул рукой. — Кому нужна сброшенная из игры карта?
— Тоже верно, — Заров стоял так, что водителю не был виден маленький Шамиль, склонившийся к переднему левому колесу.
* * *
Через несколько минут “Мерседес” с семьей Рафика неспешно катился к Ленинградскому шоссе. Машин вокруг было немного, но достаточно, чтобы ехавшее следом такси, за рулем которого сидел Лёха, никому не бросалось в глаза. Да и смотреть-то, в сущности, было некому. Еще одно такси, за рулем которого был Рощин, и на заднем сиденье примостился Шамиль, на переднем — Юрий Заров, шло параллельно “Мерседесу” Рафика. Конечно, если бы посольский водитель вез Человека, то не позволил бы каким-то “Волгам” ехать вровень, поддал бы газу, и неизвестно, чем бы это кончилось, но вскоре у посольской машины начало стучать левое переднее колесо. Некоторое время водитель терпел, хотя и новичку было бы ясно: колесо спустило.
Шофер, злобно кривясь, сказал:
— Колесо надо сменить.
Рафик понимал, что парень ведет себя оскорбительно, и с издевкой спросил:
— Может, помочь?
— Момент, момент! — заторопился шофер, вспомнив, что перегнул палку, когда в аэропорту не вышел из машины, не помог женщине сесть.
Сейчас он выскочил, открыл багажник, чтобы достать запаску, но это было делом не простым: сначала следовало вынуть чемоданы.
— Проблемы? — спросил у шофера гэбэшник, с которым они курили пять минут назад.
С другой стороны шоссе, загораживая “Мерседес” от встречного потока машин, остановилось такси, из которого вышли Рощин и Лёха Большой. Он обхватил голову шофера могучей рукой, резко дернул, шейные позвонки сломались почти беззвучно.
Рощин открыл перед Рафиком дверь.
— Дальше вы поедете в другой машине. С другой стороны уже вывели Насибу, вынесли детей, из “Мерседеса” в такси быстро перебросили вещи.
Рафик встретился с Рощиным взглядом, сразу все понял, севшим голосом произнес:
— Дети...
— Господин посол, и супруга и дети будут в полном порядке, — сказал Рощин. — Только не делайте глупостей.
Труп водителя забросили в “Мерседес”, а неприметные такси ушли в город. Рощин взглянул на свой хронометр:
— Меньше двух минут, — он усмехнулся. — Без тренировки это совсем неплохо.
До дома Зарова добрались без приключений. Сначала в квартиру провели детей, Насибу и Рафика, быстро пронесли багаж. Лёха и и Заров бросились к машинам.
Никто из новоселов, да и прохожих, не обратил внимания на два такси, которые подлетели к дому, а через минуту укатили: жизнь текла своим чередом.
Рощин и Шамиль остались с “гостями”. Шамиль завладел вниманием маленькой Гемы, катал ее по квартире, начал обучать какой-то незнакомой игре. В машине, когда малышка, разлученная с мамой, разволновалась, он сунул ей под носик какой-то наркотик, Гема стала заторможенной и сонной. Насибу пугали глаза этого мальчика, они были пустыми, мертвыми.
— Рафик, — прижимаясь губами к уху мужа, шептала Насиба, — ты сильный, ходил в спортзал, тренировался. Неужели ты не справишься с этим русским?
— Один на один я мог бы попробовать, — шептал Рафик. — Один шанс из десяти я имею. Но парень приставит нож к горлу Гемы, и все закончится.
— Сколько лет вы обучались в разных там университетах, — сказал Рощин, он будто материализовался из воздуха, — столько лет меня учили убивать. Мне нужны деньги, я не убью господина посла, я сломаю ему руку. — На лице бойца была холодная улыбка. — Наложим шину, истратим бинты, вообще много бессмысленной возни. Не надо толкать мужа в пропасть.
Читать дальше