— Вы, случаем, не поэт? — поинтересовался чиновник, продолжая пить чай.
— Нет, я только офицер милиции. Я человек старомодный, совесть и честь мундира для меня не просто слова.
— А все чиновники равнодушные люди и взяточники, — хозяин кабинета положил в рот дольку лимона, отодвинул стакан. — И что вы мне предлагаете делать?
— Вы можете позвонить моему министру и спросить у него, как продвигается дело по розыску похищенного посла, — ответил Гуров.
— А как я объясню Президенту, что ввязываюсь в историю, которая не имеет к моим обязанностям никакого отношения? — спросил чиновник.
Гуров уже обдумал подобный вопрос и сразу ответил:
— К вам обратился финансист Юрий Карлович Горстков, которому данный вопрос задают его западные коллеги. И вы посчитали, что накануне подписания многомиллиардных соглашений скандал с убийствами и прочим криминалом России совершенно не нужен.
— Вы излишне часто повторяете слова: честь, флаг, Россия, — раздраженно сказал чиновник и вновь взглянул на часы. — Хорошо, я обдумаю ваше предложение. Всего доброго.
* * *
После разговора с неизвестным ментом Николай Рощин, усадив за стол Юрия Зарова и Лёху Большого, объяснил создавшуюся ситуацию.
— Что предпримем, однополчане?
Заров, как обычно, сидел ссутулившись. Лёха мял свои огромные ладони, сопел, долго молчал, наконец, смущаясь, произнес:
— Когда можешь, так наступаешь, случается, отходишь назад. Только сопляки считают, отступать стыдно.
— Верно, Большой, надо линять отсюда, — поддержал товарища Заров. — Пяток автоматчиков, и мою квартиру превратят в решето. Предупредим Рафика и тихо уйдем, из Москвы смотаем. Россия большая. Дипломату ничего не сделают, он потерпевший. К тому же иностранец.
Рощин облокотился на стол, подбородок упер в сильные ладони, молчал, кашлянул, через силу сказал:
— Вы правы, здесь ловить больше нечего, я только солдат, пират-захватчик из меня не получился. Втравил я вас, извиняйте.
— Кончай, командир, мы не малые дети, — ответил Заров. — Разбуди посла, скажи, мол, мы уходим.
— Правильно, — Рощин кивнул. — Идите, — он положил на стол пачку долларов, которые взял у генерала. Ты, Юрка, через месяц можешь сюда вернуться, квартира твоя, ты не ведаешь, что здесь творилось. А ты. Большой, спокойно возвращайся домой, ты ни в чем не замешан. Уверен, никто копать не станет, властям наша история — кость в горле, кончилось, и забыли.
Заров с Алексеем переглянулись. Юрий, более разговорчивый, сказал:
— Не понял, командир. А ты куда?
— Я тут побуду, — ответил Рощин. — Власть хреново сдает, передергивает. Понимаете, звонили нам из ментовки, значит, они наших айзеров забирать не собираются. ФСБ... Думаю, теперь им здесь нечего делать. У них все отыгралось. Полагаю, пришлют нормальных уголовников. Ну, этих я немного знаю. Я посла у власти забрал, я власти и вернуть должен.
— Николай, ты меня знаешь, — Заров пожал костлявыми плечами. — Я тут побуду.
— Ваши дела, вы ребятки взрослые, — Алексей поднялся. — Пока все тихо, я свое барахлишко переберу, взгляну, в каком оно состоянии.
Как известно. Большой привез из дома рюкзак с оружием, сейчас разложил, начал рассматривать.
Рощин разбудил посла, его жену и сына. Гема спала в другой квартире, вместе с Шамилем.
Рафик быстро оделся, хмуро выслушал Рощина, сказал:
— Я так понимаю, меня родные партийцы в очередной раз продали?
— В политике не разбираюсь, — сердито ответил Рощин. — Заберите свои вещи, возьмите жратвы и перебирайтесь в соседнюю квартиру.
Шамиль уже не спал, кормил девочку кашей. Увидев посла с семьей, парень недовольно сказал:
— Вроде договорились, здесь моя территория.
— Зайди, командир, — Рощин вернулся в квартиру Зарова, когда Большой распаковывал свой арсенал.
Шамиль тут же схватил пистолет, ловко передернул затвор.
— Не балуй, положи, — Юрий навис над парнишкой. — Тебе, как взрослому, ответственное задание поручают, а ты в войну играешь. Твои подопечные люди гражданские, им рядом воин необходим, дух поддержать. Если гости пожалуют, а ты из пистолета стрельнешь? Бандиты из “Калашникова” по двери полоснут, ты женщин подставишь, — Заров отобрал у Шамиля “Макарова”. — Каждый должен знать свой маневр. По мысли, в твою квартиру сунуться не должны. Если стрельба начнется, рано или поздно менты появятся. Ты, парень, человек бывалый, разберешься, кто есть кто. Дверь откроешь только гостям и сдашь своих подопечных. Ты малолетка, тебя не тронут, — боец взялся за цепочку, висевшую на шее Шамиля, сунул ему под нос пулю. — Не забывай, брат, ты мой должник.
Читать дальше