Николай Леонов - Еще не вечер

– Конечно, конечно. – Юрий Петрович открыл стоявшую на столике бутылку, наполнил бокал. – Прямо фантасмагория, – пробормотал он, пытаясь отгадать, кого же убили и что конкретно против него могут иметь. – Как это под чужим именем? Какой Зинич? Какой Артеменко? Вот мои документы, абсолютно подлинные.

Он вынул из кармана паспорт и бросил на стол. Гуров удобно расположился в кресле, пил боржоми, на паспорт даже не взглянул. «Надо подбросить ему мысль, что я с местными властями в конфликте. В мое стремление ему помочь он никогда не поверит, а в ведомственные распри поверить может вполне».

– Ребята из УБХСС и прокуратура гигантоманией страдают. Только у них дела миллионные, а в угро копеечные делишки. Лебедев, конечно, преступник, тут я с ними согласен. – Гуров взглянул на хозяина и развел руками, мол, извини, от истины не отступлюсь. – Так и берите Лебедева по его делу. А в мои кровные дела, на которых, фигурально выражаясь, я собаку съел, не лезьте.

Гурову не понравилось, что Юрий Петрович молчал, значит, думает, сопоставляет. Необходимо его огорошить, запутать.

– Я согласился за вами подъехать, интересно выяснить некоторые детали без протокола, может, вы сболтнете чего лишнего! – Гуров заразительно рассмеялся, словно приглашая хозяина поддержать забавную игру.

Подполковник не сомневался, что преступник ничего лишнего не скажет, добивался не дополнительной информации, а чтобы Юрий Петрович некоторые факты признал до встречи со следователем.

– Вы, я вижу человек веселый, – начал осторожно Юрий Петрович, контролируя каждое свое слово. – Только разделить вашего веселья не могу. Проживаю я по своим документам, ни с кем тайно не встречался, а уж к убийству в гостинице тем более никакого отношения не имею.

– Очевидные вещи отрицать неразумно! – Гуров вновь рассмеялся. – Как говорится, маленькая ложь рождает большие подозрения. Квартиру вашу на Фестивальной нашли, кафе «Красный мак», где вы пили коньяк из чайного стакана в своем более чем странном обличье, тоже установили. Зинич, как вы знаете, большим умом не отличается и встречи с вами не отрицает. Он лишь твердит, что никаких противозаконных просьб со стороны Ивана Ивановича то есть от вас, Юрий Петрович, не было. А ваше свидание с Владимиром Никитовичем, он еще держал в руке девять розовых махровых гвоздик, я собственными глазами видел.

Упоминание о чайном стакане и гвоздиках должно было добить Лебедева, такие детали всегда действуют безотказно. Он же не знает, что официант стакан с коньяком запомнил, а клиента опознать отказался категорически. Гвоздики Гуров видел, а о встрече лишь догадался. Даже признай эту встречу Артеменко, очная ставка один на один ничего не даст.

– Володя? – Юрий Петрович изобразил удивление. – Даже не знал, что он Никитович! Увидел случайно. Как выражаются в Одессе, поговорили за жизнь.

«Поплыл многоопытный проходимец, – подумал Гуров – теперь не остановишь. Разведем вас по кабинетам, зададим простые вопросы: где, когда, при каких обстоятельствах познакомились? И, простите, о чем при встрече разговаривали?»

– А кто такой Зинич? – Юрий Петрович всплеснул ручонками. – Уж не физрук ли Толик? Здоровенный балбес с голубыми глазами? Виделся, выпивали, так от дождя и смертной скуки к кому только не присоединишься. А что Иваном Ивановичем себя назвал – так шутки ради. И квартирку на Фестивальной снимал, хотелось отшельником по-простецки пожить, а затосковал в одиночестве – к цивилизации потянуло.

– Ясное дело. – Гуров согласно кивнул. – Коллеги мои столь невинные поступки неизвестно как расценили. Я что, убийц не видел? – Он пожал плечами. – Не будет серьезный делец организовывать мокрое дело.

– Конечно не будет! – воскликнул радостно Юрий Петрович, опомнился и добавил: – Только я не делец. Откровенно скажу, в наше время крупный хозяйственный работник монахом прожить не в состоянии. Но серьезный делец? Извините, к чужой славе не примазываюсь! – Он вскочил.

Гуров поднялся, легонько толкнул Лебедева ладонями в грудь словно в «ладушки» играл.

– А это не моя чужая головная боль. Я в ваших шурах-мурах ни бельмеса не смыслю. Заболтались мы с вами. Следователь, наверное, уже освободился. Поехали.

– Кого шлепнули в «Приморской»? – спросил Юрий Петрович. – Или секрет?

– Не секрет, – Гуров посерьезнел. – Но я лишнего никогда не болтаю. В каком порядке следователь станет вопросы задавать или начнет с опознания вами трупа, не мое дело.