Николай Леонов - Кровь алая

– Мне надо выйти на минуточку, – Гранин поднялся, взглянул на стоявшего у двери Крячко, возмутился: – Я задержан? На каком основании? "Мне в туалет необходимо, пусть проводят.

– Ты не только подонок, но еще и абсолютный кретин! – сорвался Орлов. – Ты выйдешь из моего кабинета только в наручниках! А если тебя от страха приперло, мочись в штаны, ты уже обосрался, можно валить до кучи!

– Я буду жаловаться! – воскликнул Гранин. Услышать подобное от полковника службы безопасности было так смешно, что оперативники не выдержали. Гуров улыбнулся, Светлов хихикнул, а Крячко расхохотался во все горло.

– Лева, твои байки никому не нужны, – Орлову надоело катать карандаш, и генерал его сломал. – Но мы понимаем, ты мучился, терпел, тебе необходимо высказаться, потому валяй, только покороче.

– Ну спасибо, господин генерал, – ответил Гуров. Реплика Орлова тоже, являлась домашней заготовкой. Рассказ Гурова был действительно не нужен, но с доказательствами дело обстояло неважно, гэбиста требовалось психологически дожать, Гуров этим и занимался.

– Ты, полковник, понял, что я начну копать, я догадался о твоей сообразительности, но решил, раньше часов четырех ваш бюрократический механизм не сработает. Я ошибся, и Бориса Вакурова убили. Мы составили маршрут его передвижения по адресам и тут же определили, что парня убили после его встречи с матерью Эрика Класа, прислужника спикера и, уверен, вашего агента. Пять лет назад он застрелил человека, вы вытащили его из тюрьмы, завербовали. Когда профессор Имран Русланович Гораев поднялся по политической лестнице, вы внедрили своего агента в окружение спикера. Я его понял, он человек незлопамятный, душевный, узнает правду – сразу вас простит.

Гранин побледнел, еле выговорил:

– Если докажете.

– А чего доказывать? Эрик Клас, которого матушка любовно Гариком зовет, мастер спорта по стрельбе из пистолета, факт установленный. Что несколько лет назад он убил человека, доказать несложно, стоит дело из архива поднять. Что ваша служба все скрыла и парня завербовали... Ладно, разберемся, дело техники. А когда мы парня арестуем, он боевую стойку займет и молчать станет... Сергеич, не прикидывайся дурее, чем ты есть на самом деле.

– Я лично никакого Эрика Класа не знаю, и он меня лишь в резиденции спикера видел. – В голосе гэбиста слышалась уверенность.

– Согласен. А Бланка Геннадия Артуровича ты знаешь? Знаешь... Ишь, глаза забегали. Думал, не доберусь я до него? Желаешь знать, кто мне назвал Бланка? Желаешь? – Гуров усмехнулся. – А я не скажу. – Гуров замолчал, прикурил сигарету и неожиданно сказал: – Может быть, прав был Иешуа, сказав, что один из главных человеческих пороков – трусость. Только я не Христос, мне тебя, полковник, не жалко.

– Хватит проповедей, Бланка тебе назвал Сабурин. – Гэбист взглянул на Гурова вызывающе: – Ты забыл, что имеешь дело с профессионалом. А доказательств у тебя нет и не будет.

– Да какой ты профессионал! – Гуров помахал рукой, разгоняя перед лицом сигаретный дым. – Мутотень, я бы тебя рядовым опером не взял. Сабурин внезапно переметнулся на сторону Бесковитого. Я искал среди политиков людей, заинтересованных в скандале и дискредитации исполнительной власти, тянулся к Сабурину от безысходности, наугад, а ты, профессионал, тут же подтвердил мои подозрения. Что ты всполошился, когда я попросил взять его под контроль? Какой аргумент привел? Депутатская неприкосновенность, незаконность действий? Это так же смешно, как если бы уличная девка отказалась поужинать с незнакомым мужчиной, сославшись на строгую маму, которая подобного не разрешает. Ты очухался и записал пустой застольный разговор между Бесковитым, Сабуриным и Юсовым. Ты, профессионал, – сыщик брезгливо скривился, – даже не подумал, что мне важно не содержание разговора, а встреча этих людей, еще более важно, что ты выбрал именно их. Ты знал время и место встречи, значит, держал под наблюдением, и, значит, я прав. Лох ты, а не профессионал, и доказательства я найду. Или ты полагаешь, Бланк будет молчать? Сто против одного, что Бланк твой агент, именно ты, узнав о моем интересе к Сабурину, приказал агенту порвать связь с депутатом. Горничную застрелил Клас, начальника охраны убрал полковник Авдеев, а вот заигравшегося со мной коллегу ликвидировал ты лично. Среди недоумков, которыми нашпиговали резиденцию, наверняка найдется прямой свидетель, который тебя видел и даст показания.

С доказательствами дело обстояло совсем не так отлично, как утверждал сыщик. Гэбиста требовалось психологически сломать, вынудить признаться, рассказать в прокуратуре правду.