Николай Леонов - Кровь алая

– Я миновал Никитские ворота, объект не вижу, – сказал Крячко.

– Ты рядом, они впереди тебя на несколько машин, – ответил Гуров. – На Кутузовском они не рискнут, слишком много постов. У арки я сверну направо, там встану. Ты прижмись, дай им выстрелить, пусть проявят себя и развяжут нам руки.

– Лева! – Крячко никогда не называл Гурова по имени. – Они на ходу разрежут тебя к чертовой матери и начнут уходить!

– Это вряд ли, парень! Бей по скатам, если выскочат – только по ногам. Они убили Бориску и нужны живые. Конец связи и с богом!

Гуров катился по Кутузовскому в общем потоке, перестраиваясь в правый ряд, перегнулся через сиденье, отпер правую дверь, подумал, что в кино каскадеры такой трюк, наверное, и за трюк не считают. Начал готовиться. Если выброшусь неудачно и ударюсь головой об асфальт... “Вальтер” во внутренний карман, в руке не удержать, а из внешнего кармана пистолет может выпасть. Сгруппироваться, поджать локти и колени...

Он повернул. Как и предполагалось, на этом участке машин было мало, лучшего места для нападения не найти. Сыщик взглянул в зеркало на приближающуюся “волгу”, поставил нейтральную передачу, перенес ноги направо, дернул ручной тормоз, одновременно открыл дверь и прыгнул, услышал удары пуль, звон стекла, выстрелы, ударился об асфальт и покатился. Видно, не все у сыщика получилось удачно. Ему казалось, что он вскочил мгновенно и выхватил “вальтер”, но Гурову лишь показалось, что он столь быстр, на самом деле он поднимался довольно медленно, секунд пятнадцать, когда наконец выпрямился, ноги понесли его в сторону. К нему подбежал Светлов, схватил за плечи.

– Ну? – спросил Гуров.

– Как ты, Лев Иванович? – Светлов начал его ощупывать, в глаза не смотрел.

– Неужто всех?

– Один живой. Станислав перевязывает.

Гуров захромал к уткнувшейся в столб “волге”. Завыли милицейские сирены, – все-таки правительственная трасса. Гуров заглянул в “волгу”, увидел запрокинутое огромное лицо Марата Власова, по кличке Челюсть, сплюнул кровью:

– И из-за такого дерьма столько шума!

Из визжащих тормозами машин выскакивали люди, Гуров сунул пистолет в карман и поднял руки.

Оперативники вернулись в МУР, заверив коллег, что сейчас же отпишут рапорта, но писать ничего не стали, сидели молча, наконец Гуров лизнул рассеченную губу и сказал:

– Станислав, что произошло?

– Я позвонил дежурному просто так, узнал, пытался соединиться с тобой... Мы с Василием рванули на место. Автоматная очередь по ларьку, Бориса застрелили в упор, из пистолета... Под левую лопатку... Умер мгновенно...

– В котором часу? – спросил Гуров, поймав себя на мысли, что очень хочет услышать, что Борис нарушил приказ и задержался.

Крячко взглянул на Гурова, все понял, ответил чуть слышно:

– В четырнадцать пятьдесят. Ты, господин полковник, великий сыщик, но не ЭВМ. Ты не виноват.

– Станислав, ты тоже сыщик, а не божий помазанник, не тебе отпускать грехи...

– Хватит! – неожиданно крикнул Светлов и ударил кулаком по столу. – Пацаны! Я не посмотрю, что вы меня главнее.

– Ладно, Василий Иванович, – Крячко криво улыбнулся, – засунь шашку в ножны. Давай расскажем, как мы с тобой жидко обосрались.

– Ты главный, ты и рассказывай. Крячко докладывал сухо, коротко, будто рассказывал старый, всем хорошо известный анекдот.

– Определили... Я сунул ему в карман “маяк”... Мы его повели. Мужичонка опытный, хитрый, если бы не “маяк”, то потеряли бы... Около часа мотался по городу, снова проверялся... Пришел по адресу... Выждали, Светлов зашел в подъезд... А посланец лежит... в горле дыра... Подъезд сквозной, через двор выход на другую улицу. Все, командир, был кончик, нам его обрубили. Значит, мы не оперативники и засветились.

Гуров молчал, в одно ухо у него был вставлен наушник от магнитофона, который записывал полученную информацию, переданную за день по телефону. Когда Крячко закончил, Гуров через силу улыбнулся:

– Вы отличные сыщики, вы не засветились. Его убили по другому делу. – Он указал на магнитофон: – С записью надо поработать, но и так ясно: меня предупреждают, что человек, похожий по приметам на вашего клиента, рыскает среди людей, пытается найти Челюсть. “Авторитеты” полагали, что это мой человек, просят его убрать, иначе человека убьют.

– Значит, свои порешили. – Светлов отличался простотой мышления.

– Нет, они из разных групп. Судя по всему, убитый – человек Профессора, а убийцы – люди Челюсти, – сказал Гуров. – Да черт бы с ними. Не думал, что меня преследуют уголовники, прострелил бы колеса... – Сыщик умолк, задумался, морщился, как при сильной зубной боли.