Николай Леонов - Наркомафия

“Раз на Петра так давят, надо ему помочь”, – решил Гуров и ответил как можно суше:

– Господин генерал, я отвечал на вопросы следователя в полном объеме, а готовить их за прокуратуру я не обязан. Что-нибудь еще? – Гуров услышал частые гудки, пожал плечами, повернулся к Юдину. – Не поверишь, Борис, но быть гением порой так трудно, просто ужас!

Вечером Орлов, Гуров и Крячко собрались на конспиративной квартире генерала, пили чай. Они чувствовали себя спокойно, уютно, знали друг друга досконально, верили на все сто, и даже предстоящий разговор не портил им настроения. Так как ничего объяснять не надо, можно ограничиться главным, остальное поймут правильно.

– Ну, казаки-разбойники, сообщаю: меня не уволили. – Орлов отодвинул пустую чашку, вытер короткопалой ладонью мощный лоб. – Как я понимаю, зам, которому я забросил крючок, чтобы он подписал запрос в службу безопасности, растрепался по секрету всему свету, что он руководит операцией по выявлению канала следования наркотиков через Россию. – Он замолчал, глянул на друзей, но они, люди опытные, вопросов не задавали. – Зарубежные газеты называют этот канал: “Красная дорога белой смерти”.

– Звучит красиво. – Крячко оглядел скромно сервированный стол, приподнял пустой чайник. – Господин генерал, рабочий день окончен, мы люди сугубо штатские, усталые...

– Перебьешься, – буркнул Орлов, состроил гримасу, вздохнул. – В буфете, на нижней полке... А раньше ты помалкивал и не пил.

– Молодой и стеснялся... – Крячко вытащил из буфета бутылку коньяка, ладонью обтер пыль, достал из серванта рюмки. Мебель в квартире была старинная, массивная, квартира выглядела неухоженной, пахла пылью. Орлов пригубил из своей рюмки, продолжал:

– Значит, один растрепал, другие хотят оказаться в деле в случае удачи и далеко-далеко от него при ином раскладе.

– Начальство было, есть и будет, – Гуров кивнул. – Их винить нельзя, они так изготовлены.

– Я с тобой говорил из кабинета... – Орлов запнулся. – Не имеет значения. Они не дураки, понимают: начало и конец истории в твоих руках, – он посмотрел на Гурова. – О нашей дружбе известно, но в такую наивную глупость господа-товарищи не верят, я их в неверии поддержал, ты меня понял, говорил со мной хорошо. Зачем мне это нужно?

– Понятно. Пропусти и двигай дальше, – сказал Гуров.

– Не учи, мальчонка, без подсказки соображу! – Орлов насупился. – Распустились.

Крячко с Гуровым переглянулись: мол, и сыщики стареют, жизнь не переделаешь.

– Пусть некие высокопоставленные лица считают, что Орлов и Гуров разошлись, – продолжал Орлов. – Необходимо пресечь поступление информации о твоей работе в верха. Я не считаю, что, все они... – генерал сделал неопределенный жест рукой. – Отнюдь, но нам они помочь не могут, значит, и рисковать нет смысла. Мы имеем... – он почесал в затылке. – Итак, некто, используя СП “Стоик” втемную, переправляет наркотик из Вьетнама в Европу. В СП “Витязь” имеются люди, которые контролируют транспортировку. Предположительно, наркотик провозится в полостях мебели, изготовленной из бамбука. Кто в “Стоике” связан с наркобизнесом?

– Кто убил юриста Байкова, тот и связан, – сказал Крячко.

– Розыском убийцы занимается МУР, следствие ведет прокуратура, не будем вмешиваться. – Орлов взглянул на Гурова. – Я могу приказать, тебя через день-два ознакомят с результатами работы.

– Это вряд ли, – усмехнулся Гуров. – Не те отношения. Приказ начальника главка они, конечно, выполнят – розыскные дела покажут... Только кто им помешает нужное, самое горячее, из папки вынуть? На собранный материал следует посмотреть, – он кивнул Крячко. – Станислав посмотрит, он нынешним ребятам ближе и понятнее.

– Верно, – согласился Орлов. – Станислав, позвони на Петровку завтра к вечеру. – Он вновь посмотрел на Гурова. – Ты недоговариваешь, у тебя есть подозреваемый и версия?

– А черт его знает, есть или нет – сам не знаю. У меня есть одна мыслишка... Возможно, я и сумею установить убийцу. Возможно, не сумею.

– Выкладывай: три головы больше, чем одна, – миролюбиво сказал Орлов, но чувствовалось, как он закипает.

– Я люблю, да и привык, думать один, – Гуров поднял руку. – Подожди кричать и давить. Ты сейчас хмыкнешь, а Станислав так просто расхохочется, но я болезненно самолюбивый и ранимый человек. Я вам скажу, а так как не готов, начну путаться, вы станете шутить, собьете меня. Нет, лучше выждать.

Наступила пауза. Крячко знал свое место, помалкивал. Орлов несколько раз кашлянул, вновь пригубил коньяк, затем гаркнул: