Николай Леонов - Наркомафия

– Я ответил. – Гуров подождал, пока Байков, прыгающей рукой еле удерживая фляжку, сделал несколько глотков, отобрал коньяк.

На другом конце, видимо, совещались. Наконец ответили:

– Хорошо, только не торопитесь.

Крячко, сидя за рулем “мерседеса”, свернул на Чехова и остановился, ожидая, пока Гуров и Байков отойдут метров на пятьдесят. Мимо проскочила милицейская “волга”. Гуров проводил ее взглядом и сказал:

– Вас может остановить ГАИ для выборочной проверки. У вас с нервами как – порядок? Я говорил и повторяю: нас никто не “ведет”, так что в случае чего держитесь спокойно.

В разговор включился Еланчук:

– Я вам верю, Лев Иванович. Мы проверили, в вашем “мерседесе” кроме Крячко, никого нет.

– Я же дал слово. – Гуров приостановился и закурил, отключил рацию, хлопнул Байкова по плечу. – Да не дрожи ты словно заяц, будешь вести себя нормально – все образуется.

– Я стараюсь, Лев Иванович.

Рация вновь ожила:

– Остановитесь, полковник, я вас обгоняю и выхожу из машины. Вы отпускаете парня, я отпускаю девчонку.

– Парень, тебя тянет на мелодрамы. Зачем нам встреча дочери и отца? Могут начаться истерика, крики. Посади девочку в мой “мерседес”, затем обгоняй и получай свое сокровище.

– Не могу...

– Выполняй, – включился Еланчук. – Я вам верю, Лев Иванович.

– Я сказал, что за нами никого нет, я слово держу, – ответил Гуров, продолжая неторопливо идти, и взял Байкова под руку.

Сзади раздался короткий автомобильный сигнал. Гуров обернулся, увидел, как Крячко дважды включил дальний свет, и отпустил руку Байкова.

– Шагай, все будет нормально. – Гуров остановился. Байков шел неуверенно, по краю тротуара, покачиваясь, словно пьяный. Мимо проскочила заляпанная грязью “волга”, остановилась метрах в пятидесяти, из нее вышел мужчина. Байков шел к машине, неожиданно споткнулся, упал на колени, завалился набок. Выстрела никто не слышал, но и Гуров, и Отар, который шагнул было навстречу Байкову, остановились, начали оглядываться. Машины проносились мимо; редкие прохожие, укрываясь от непогоды, спешили по своим делам. Кто в наше время обращает внимание на упавшего человека?

– Мать твою! – забормотал Отар в рацию. – Кажись, его шлепнули!

– Не болтай, забери его в машину, – приказал Еланчук. Отар заглянул в “волгу”, позвал напарника, они вдвоем подбежали к Байкову, над которым, склонившись, уже стоял Гуров. Разорвав рубашку, он сунул руку, попытался нащупать сердце, поднял голову, оскалился на Отара и его напарника:

– Ложкомои! Подонки! – Гуров вновь наклонился к Байкову, перевернул лицом вниз.

На светлом плаще, под лопаткой чернела аккуратная дырочка, вокруг которой расплылось темное пятно.

– Без истерик, сукины дети! – Гуров достал платок, вытер руки. – Забирайте, пока какая-нибудь ментовская машина не остановилась по случаю.

Отар попятился, а его сотоварищ вообще заторопился к своей “волге”.

– Юрий Петрович, – забормотал Отар. – Покойник, мертвее не бывает. Куда его?

– Где Гуров? – спросил Еланчук устало.

– Здесь я, Юрий Петрович, – чуть насмешливо ответил Гуров. – Вы что, хотите труп на меня повесить? Заберите его отсюда и немедленно.

– Отар, немедленно! Забери тело немедленно!

Но Отар уже садился в “волгу”, которая тут же сорвалась с места.

– Юрий Петрович, ваши парни смылись, – спокойно сказал Гуров, вынул фляжку, глотнул. – Тело оставить или забрать? Ответ прозвучал нечленораздельно, и рация умолкла.

– Вот и верь после этого людям! – философски изрек Гуров и махнул рукой. Через несколько секунд рядом остановился “мерседес”, выскочил Крячко, засуетился:

– Как же это, господин полковник?

Еланчук сидел за рулем сверкающего “вольво”, стоявшего у здания “Известий”, бездумно смотрел на памятник Пушкина, слушал разговор Гурова и Крячко.

– Бандиты – они и есть бандиты. Не удивлюсь, если сейчас подкатит патрульная машина, и мы долго будем объяснять, как шли и тело нашли. Открывай дверцу, бери под колени, я – под руки.

– Папа! – раздался детский голос. – Что с папой?

– Ничего страшного, Даша, – фальшиво ответил Гуров. – Он волновался, что потерял тебя, вышел, упал.

– Папочка!

Хлопнула дверь, заработал мотор, приглушенно зазвучал голос Крячко:

– И куда теперь прикажете?

– Поезжай вперед, будем думать. Дашу – к бабушке...

Голоса звучали все глуше, затем смолкли. Еланчук включил свою рацию и спросил:

– Отар, ты где?