Николай Леонов - Шакалы

Еланчук вручил оперативникам свою карточку и добавил:

— Мою карточку показывайте в крайнем случае, потребуют заплатить штраф — платите без разговоров. Забыл, улицу переходите только на зеленый свет, есть на улице машины, нет, стоять и ждать.

— Дышать только через нос? — не удержался и спросил Илья.

— Не умничай, — буркнул Нестеренко, который был не только старше по возрасту и службе в розыске, но и выше товарища чуть не на голову и смотрел на “пацана” снисходительно.

Еланчук, только что говоривший назидательным тоном, беззаботно рассмеялся:

— Ребята, здесь страна очень свободная, но люди крайне законопослушны, живут по своим законам, русскому человеку здесь не все понятно, к тому же у вас проблема с языком.

— Юрий Петрович, я хотел бы заглянуть в эту гостиницу, — Нестеренко кивнул на отель, расположенный напротив. — Такое возможно? Служебный подъезд, откуда привозят продукты, в общем, сами понимаете.

— Переоденьтесь, я вас провожу, постояльцы не разгуливают по служебным помещениям, надо сочинить легенду.

— Я русский, хочу открыть в Москве гостиницу для французов, — ответил Нестеренко.

Еланчук взглянул на него уважительно, усмехнулся.

— В принципе мы должны зайти к хозяину и представиться, но русскому все простительно, тогда можете не переодеваться, пошли как есть, думаю, все будет в порядке.

— Илья, из номера не выходи, мойся, переодевайся, я быстро, — сказал Нестеренко и вышел с Еланчуком в коридор.

Юлия вышла из машины у дверей отеля. Виктор, который сидел за рулем, тоже вышел, спросил:

— Зайцем в бар, выпьем чего-нибудь?

— Устала, — Юлия даже не пыталась изобразить усталость, смотрела насмешливо. — Можно выпить у меня в номере, но я хочу отдохнуть, позвонить отцу. Будет настроение — позвони. — Она взглянула на часы. — Часа через два, около семи, погуляем, где-нибудь перекусим.

— Хорошо, — Виктор кивнул. — Я вижу, тебе нравится дразнить меня.

— Возможно, но ты не составляешь исключения. Чао! — Девушка махнула рукой и скрылась за зеркальными дверями.

— Стерва, — беззлобно произнес Виктор, сел за руль и уехал.

Юлия взяла ключ от номера, одарила портье улыбкой, в лифт не вошла, а поднялась на второй этаж по лестнице. Номер был уже тщательно убран, Юлия оглядела свои апартаменты с удовольствием и в который уже раз подумала, что жить и не считать деньги — удивительно приятная штука. Девушка сняла влажное пальто, повесила в прихожей, пусть сохнет, скинула уличные туфли, прошлась по мягкому ковру, открыла холодильник, достала бутылку русской водки и сок, смешала и выпила по-мужски, залпом, после чего отправилась в ванную.

Немолодая смуглолицая горничная проходила по коридору, увидела, что в двери русской торчит ключ, неодобрительно покачала головой, вынула ключ, постучала и вошла в номер.

— Юлия! — крикнула она, услышала, что в ванной идет вода, подошла к двери и затараторила: — Юлия, сколько раз я тебе говорила, что нельзя оставлять ключ в двери и не запираться!

— Ома? — ответила Юлия и приглушила звук льющейся воды. — Ты, наверное, ругаешься из-за ключа? Не говори со мной так быстро, я не француженка.

— Ты глупая девчонка! — проворчала горничная, подняла с пола туфли, аккуратно вытерла, поставила на место, ключ вставила в дверь и закричала:

— Я ухожу, немедленно выйди и запри дверь. Я буду стоять и слушать. Если ты не запрешься, я снова приду и буду кричать.

Юлия вышла из ванной, повернула ключ, стукнула кулаком в дверь, крикнула:

— Старая грымза!

— Ты маленькая глупая кошка, которая не знает, где ее съедят.

— Нужна кому, — сказала Юлия по-русски и вернулась под душ.

Когда она была обнаженной, то выглядела совсем иначе, любая одежда портила ее великолепную фигуру. Юлия это прекрасно знала, потому в отличие от большинства женщин не любила лежать в ванной, где тело скрыто водой и пеной, а предпочитала принимать душ, поглядывая на себя в зеркало. В этом не было нарциссизма, какой-либо патологии, девушке доставляло удовольствие убеждаться, что тело ее красиво и сексуально. Когда она надевала халат, то забывала об этом, любование своим телом являлось лишь обычной женской и мимолетной слабостью.

Юлия была женщиной умной и далеко не ординарной, что, естественно, усложняло ее комфортную и, казалось бы, беззаботную, даже райскую жизнь.

Казалось бы, чего девушке еще не хватает? Двадцать четыре года, светлая головка, симпатичная мордашка, великолепная фигура и папа-миллионер, который ни в чем дочери не отказывает. Живи, радуйся, мучай поклонников, которых, если построить, так они стеной от Москвы до Колымы встанут.