Николай Леонов - Смерть в прямом эфире

Гуров и Станислав сидели за своими столами, друг против друга. Нестеренко и Котов примостились рядышком за ничейным столом.

— Значит, девчонка поселилась у него прочно, — листая лежавшие перед ним рапорты, задумчиво произнес Гуров. — Что бы это значило? Просто так даже воробьи не чирикают. Вы пишете, Пузырев с девушкой вчера зашли в ГУМ и купили различных вещей на семнадцать с лишним миллионов.

— Он купил ей все, от колготок, белья, кофточек и юбочек до дорогого пальто и сапожек, — сказал Котов. — Я уверен, он будет и дальше ей покупать и покупать.

— Что вы об этом думаете? — спросил Гуров.

— А ничего! — заявил Станислав. — Не ищи в жопе мозг, там говно. У каждого своя реакция в момент нервных срывов. Один начинает пить, другой по три раза на дню меняет девок. Наш засек наблюдение и стал изображать Жана Вольжана. Возможно, он никогда и Гюго не читал. Такое происходит бессознательно.

— Где ты столько ума набрался? Всю жизнь тебя знаю, не думал, что ты "Отверженных" читал. — Гуров взглянул на часы. — Двигайте, вам менять ребят. И непрерывная связь со Станиславом.

— Не беспокойтесь, — ответил Котов, пропустил вперед Нестеренко, закрыл за собой дверь.

Гуров разыскал в одном из райуправлений старого приятеля по МУРу и с разрешения Орлова взял "напрокат" двух оперативников, которые дежурили у дома Пузырева с десяти вечера до десяти утра. Своему приятелю Гуров объяснил, что работает по группировке Волоха, в этой квартире ждут связного, но Пузырева из вида не упускать, в случае попытки скрыться — звонить. Гуров не верил, что профессионал попытается уйти, на всякий случай страховался. В дневное время, когда сыщик считал, что киллер становится опасен, наблюдали за ним Котов и Нестеренко. Станислав и Гуров появлялись время от времени, причем Гуров умышленно "засвечивался".

Дважды они "случайно" столкнулись лицом к лицу.

Пузырев с Настей выходили из магазина, где купили девушке духи, туалетную воду и другую парфюмерию. Кирилл распахнул перед Настей дверь на улицу, девушка вышла. Пузырев шагнул следом и столкнулся с высоким мужчиной. Пузырев, человек тренированный, сделал легкую подсечку, толкнул нахала в сторону. Подсечка не получилась, нога разрезала воздух, да и толчок вышел ерундовый, так как Пузырев потерял равновесие и покачнулся. Он поднял глаза и узнал Гурова, который стоял в дверях, смотрел спокойно, недоумевающе. Пузырев заставил себя улыбнуться, уступил дорогу, попытался изобразить шутовской реверанс. Сыщик прошел, не повернув головы, затерялся среди покупателей. Настя схватила Пузырева за руку, обеспокоенно спросила:

— Кирилл, что-нибудь случилось? Ты плохо себя чувствуешь?

— С чего ты взяла? — Он начал шарить по карманам, как человек курящий. — Все в порядке.

Пузырев подошел к своему "жигуленку", достал ключи, выдержал паузу, чувствуя, что может не попасть ключом в замок двери, и увидел стоявшего в метре от машины одного из своих постоянных "телохранителей". Валентин Нестеренко курил и разглядывал витрину магазина.

В загсе женщина, встречающая новобрачных, заученно улыбалась, сказала:

— Жених и невеста идут по дорожке, гости рядом.

Ковровая дорожка тянулась от дверей до стола, за которым стояла серьезная миловидная женщина. Звучал марш Мендельсона. Гуров с Марией невольно шли торжественно, стараясь глупо не улыбаться.

Свидетелем со стороны Марии была известная актриса, со стороны жениха выступал Станислав.

Орлов категорически заявил, что на обед, конечно, приедет, а толкаться в загсе — увольте.

Генерал хорошо помнил первую женитьбу Гурова, хотя с тех пор и минуло больше четверти века. Тогда они все были молодые и бесшабашные, не ведали, какая жизнь их ждет впереди. Мария генералу очень нравилась, старый сыщик был рад, что Лева наконец женится, а вот поспешность, с которой все происходило, настораживала. Несмотря на многолетнюю дружбу, задушевных разговоров они никогда не вели, но тут Орлов не выдержал и, как бы между прочим, спросил:

— Я поздравляю тебя, Лева. Но чего так вдруг, ты словно опаздываешь куда?

— Я Марию люблю, должен позаботиться о ней, — Гуров улыбался. — Петр, ты жизнь повидал, знаешь, человек предполагает, а Бог располагает. Вдруг я под трамвай попаду? Квартира, машина родителям ни к чему, а Марии пригодится.

Орлов все понял и зло сказал:

— А ты по трамвайным путям не ходи.

— Мы с тобой уже говорили, сам знаешь, профессия наша, как кожа, не сменишь.