Жорж Сименон: Гнев Мегрэ

Он нервно закурил.

— Инспектор не сопровождал вас сюда?

— Нет. Похоже, у него было другое дело. Он сказал мне, что здешний служащий даст мне заполнить и подписать бумагу…

Помолчав немного, он добавил:

— Как видите, я имел повод для беспокойства. А ведь позавчера вы слушали меня с таким видом, будто не верили мне… Улица Рондо, где это?

— У кладбища Пер-Лашез…

— Я тех мест не знаю. Что это за квартал?

Дверь открылась. Доктор Морель в белом халате, в шапочке и с болтающейся под подбородком марлевой маской поискал глазами комиссара.

— Меня предупредили, что вы ждете меня, Мегрэ… Хотите пройти?..

Он провел их в зал, свет туда проникал только сквозь матовые стекла, вдоль стен тянулись металлические ящики, словно в какой-нибудь канцелярии, с той лишь разницей, что были они необычно велики. Труп, накрытый простыней, лежал на столе-каталке.

— Пусть лучше сначала опознает его шурин, — сказал комиссар.

Привычным движением руки с лица покойного была приподнята простыня. Оно заросло рыжеватой, как и его волосы, щетиной длиною почти в сантиметр. Кожа была синеватая, на левой щеке явственно выступал шрам, о котором Антонио рассказал комиссару в «Дофине».

Тело под простыней казалось совсем маленьким и худым.

— Это точно он?

— Да, он, точно…

Чувствуя, что итальянца мутит, Мегрэ отослал его вместе с Люка в контору — выполнить формальности.

— Можно убрать? — спросил доктор, делая знак служителю в сером халате, который уже выдвинул один из ящиков. — Вы пройдете со мной, Мегрэ?

Они вошли в кабинет, в углу которого находился умывальник, и доктор, не прерывая разговора, тщательно вымыл руки, лицо, снял белый халат и стал похож на обычного человека.

— Я полагаю, до моего официального заключения вы хотите услышать от меня предварительное суждение?.. Еще необходимо, как обычно, сделать кое-какие анализы, на это уйдет несколько дней… Единственное, что я могу сказать вам сейчас, — на теле нет следов ранений… Покойный был удушен или, если точнее…

Морель колебался, словно он сам был не совсем уверен в своих предположениях.

— Это ведь пока приватно, правда?.. В официальном заключении я не буду столь категоричен… Если бы мне пришлось воссоздавать картину убийства исходя из того, что покойного удушили, я сказал бы так: на него напали сзади, обхватили рукой его шею и резким движением сдавили с такой силой, что даже сломали один из шейных позвонков. Короче говоря — смертельный удар…

— Он стоял?

— Стоял или в крайнем случае сидел… Я думаю, скорее стоял и не ожидал нападения… Это не было борьбой в прямом смысле слова… Он не защищался… Я тщательно обследовал его ногти и не обнаружил под ними ни шерстинки, а они были бы, если б он хватался за одежду напавшего, не обнаружил ни крови, ни волосков… На его руках нет ни единой царапины… Кто он?

— Владелец ночных заведений… Что вы думаете относительно даты его смерти?

— С тех пор, как этот человек умер, прошло по меньшей мере двое суток, но не более трех, и, опять же пока приватно, без ручательства, добавлю еще одну деталь: по моему мнению, сначала труп прятали в каком-то помещении… Сегодня вечером вы получите предварительное заключение…

Вошел Люка.

— Он подписал акт… Что с ним делать?.. Я пошлю его на улицу Виктор-Массе?

Мегрэ знаком показал, что не возражает, потому что ему еще нужно было осмотреть одежду Эмиля и содержимое его карманов. Позднее, сегодня же, это сделают еще раз, но уже в лаборатории, на более научной основе.

Одежда и вещи покойного находились в другой комнате — кучкой лежали на столе. Темно-синий костюм был абсолютно целый, даже не очень запыленный. Без малейших следов крови. И помят лишь слегка. Черные ботинки сияли, как у человека, который только что вышел из дому, но на коже виднелись две свежие царапины.

Мегрэ мог бы держать пари, что преступление было совершено не на улице, а в помещении и что от тела избавились, подкинув его на улицу Рондо, только сегодня на рассвете.

Откуда его привезли? Для этого почти наверняка воспользовались машиной. По тротуару его не волокли.

Содержимое карманов в какой-то мере разочаровывало. Эмиль Буле курил? Что-то непохоже. Во всяком случае, не было ни трубки, ни сигарет, ни зажигалки, ни спичек. И ни крошки табаку, а ведь его всегда находят в глубине карманов курильщиков.

Золотые часы. В бумажнике пять купюр по сто новых франков, три купюры по пятьдесят. Небрежно сунутые десятифранковые купюры в одном из карманов, в другом — горстка монет.