Эд Макбейн - Толкач

– А я все равно ничего не знаю, – ответила Мария.

– Ты сказала, что приучила его к наркотикам.

– Сказала.

– Хорошо, тогда ты, наверное, связала его с толкачом, когда он сел на иглу. С кем?

– Ни с кем я его не связывала. Он всегда сам все решал.

– Мария...

– Что ты хочешь от меня? – неожиданно взорвалась она. – Я ничего не знаю о брате. Даже о его смерти я узнала случайно от постороннего. Я уже около года не была дома, откуда мне знать, кто снабжал или не снабжал его наркотиками? А может, он сам кого-то снабжал.

– Он был толкачом?

– Ничего я не знаю. Я в последнее время вообще его не видела. Если бы встретила его сейчас на улице, то не узнала бы. Вот сколько я знаю о собственном брате.

– Ты врешь, – сказал Карелла.

– Зачем мне врать? Кого выгораживать? Он повесился, поэтому...

– Я уже говорил тебе, что, возможно, он и не повесился.

– Ты стараешься раздуть большое дело из смерти паршивого наркомана, – сказала Мария. – Зачем так убиваться? – Ее глаза мгновенно затуманились. – Поверь мне, даже хорошо, что он умер.

– Хорошо? – переспросил Карелла. Над столом повисла тишина. – Ты что-то скрываешь, Мария. Что?

– Ничего.

– Ты что-то знаешь. Что?

– Ничего.

Их взгляды встретились. Карелла испытующе смотрел ей в глаза. Он знал, что выражает ее взгляд, знал он и то, что она ему больше ничего не скажет. Не глаза; а два темных колодца.

– Ладно, – сказал Карелла.

Судебно-медицинский эксперт не любил новых людей. Так уж он был воспитан. Он ненавидел новые лица и не имел обыкновения сообщать секреты незнакомцам. А секретом он владел немалым, но Берт Клинг был явный чужак. Изучая его лицо, эксперт медленно перебирал в уме факты и решал, какими из них он может поделиться.

– Почему они вас прислали? – спросил он. – Неужели не могли подождать официального отчета? Что за спешка?

– Карелла попросил меня поговорить с вами, мистер Соумс, – сказал Клинг. – Я не знаю почему, но ему нужны сведения уже сейчас, и он решил не ждать официального отчета.

– Не понимаю, почему он не может ждать, – сказал Соумс. – Все другие ждут. За все годы моей работы здесь не было случая, чтобы кто-то не ждал отчета. Почему же Карелла не может подождать?

– Я был бы вам признателен, если...

– Вы почему-то думаете, будто всякий имеет право ворваться в лабораторию и требовать немедленных результатов. Может, по-вашему, нам делать нечего? А вы знаете, сколько трупов у нас ждут исследования?

– Сколько? – спросил Клинг.

– Не надо вдаваться в детали, – посоветовал Соумс. – Я хочу только сказать, что вы ведете себя дерзко. Если бы я не был врачом и джентльменом, то сказал бы, что у меня от вас уже в заднице свербит.

– Сожалею, что беспокою вас. Но...

– Если бы вы действительно сожалели, то и не беспокоили бы. Может, вы думаете, что мне приятно печатать отчет? Я печатаю двумя пальцами, как и все остальные мои сотрудники. Вы знаете, сколько мне не хватает сотрудников? И могу ли я в таких условиях уделять каждому случаю специальное внимание? Все приходится делать как на конвейере. Маленький сбой в работе, и все летит к чертям. Почему вам не подождать отчета?

– Потому что...

– Хорошо, хорошо, хорошо, – сказал Соумс с раздражением. – Устроить столько шума из-за какого-то паршивого наркомана! Карелла считает это самоубийством?

– Он... мне кажется, ждет вашего заключения на этот счет. Вот почему он...

– Вы хотите сказать, что он сомневается?

– Ну, по... по внешним признакам... короче говоря, он не совсем уверен, что мальчишка умер от асфиксии.

– А как вы думаете, мистер Клинг?

– Я?

– Да. – Соумс сдержанно улыбнулся. – Вы.

– Я... я не знаю. Я в первый раз... в первый раз видел повешенного.

– Вы знаете, что такое странгуляция?

– Нет, сэр, – сказал Клинг.

– Может, вы думаете, что я прочитаю вам курс патологической анатомии? Может, нам следует проводить семинары, для каждого невежественного детектива?

– Нет, сэр. Я не хотел...

– Речь не идет об обычном повешении, – перебил его Соумс. – Я имею в виду повешение на виселице палачом, когда неожиданность падения ломает жертве шею. Мы говорим о странгуляции, о смерти от асфиксии. Вы хоть что-нибудь знаете об асфиксии, мистер Клинг?

– Нет, сэр. С удушением я...

– Никто не говорит об удушении, мистер Клинг, – сказал Соумс, которого равно раздражали и незнакомцы, и их невежество. – Удушение в криминологии подразумевает использование рук. Самого себя задушить невозможно. Мы обсуждаем сейчас асфиксию, вызванную сдавливанием шейных артерий и вен с помощью веревок, проводов, полотенец, подтяжек, ремней, бинтов, чулок и других подручных предметов. В случае с Анибалом Эрнандесом средством странгуляции, насколько я понимаю, была веревка.