Валерий Ефремов - А этот пусть живет...

— Вот, значит, как ее купили… — помрачнел Митин. — Но она же все-таки причастна к нескольким убийствам… Разве нет?

— Дойдем и до них. Финка балаковцам сдал, как ты, может быть, теперь догадываешься, все тот же Самохин, чтобы получить беспрепятственный доступ к афганскому героину в Малинине, и Ликина ничего об этом не знала. Причем жадный до денег детектив решил хоть немного, но подзаработать даже на самом факте сдачи. Вместо того чтобы сообщить балаковцам, где находится их кассир, анонимно, он передал адрес Финка, так сказать, официально, за гонорар., что позднее стало для него причиной многих проблем и в конечном счете привело к его гибели. Ликиной же он сообщил, что в результате бандитских разборок Финк попал в лапы конкурентов, те, мол, могут взять в заложники и ее, поэтому Саше надо немедленно скрыться в родном Малинине. Для пущего правдободобия в качестве главной угрозы ее безопасности он назвал Гангута, которого Ликина знала в лицо, но, как это часто бывает в жизни, мнимая угроза в дальнейшем превратилась во вполне реальную опасность. Актриса теперь нужна была Самохину именно в Малинине, поскольку там и находился гараж, в который ожидался привоз героина. В то утро, когда ее встретил в старых кварталах Козлов, она и обследовала этот гараж — он был расположен в том районе. Но здесь есть один нюанс, о котором не знал Сбитнев, — ключей у нее не было. Ранее Самохин натянул ниточку между нижней частью гаражной двери и косяком. Если ниточка окажется порванной — значит, гараж открывали и товар уже завезен. Но утром ниточка была еще цела. Ожидалось, что товар прибудет ближайшей ночью, и именно потому, что ключей от гаража у Самохина не имелось, а изготавливать их — дело хлопотное и не слишком скорое, он попросил Сашу свести его с Алексеем Жуковым. Детектив не хуже Ликиной знал, чем занимается ее брат. Он был нужен Самохину как классный взломщик.

— Важная деталь, — согласился Митин. — Но картина изъятия героина из гаража у меня в книге описана точно?

— Не совсем. Ликина в краже лично не участвовала. С Жуковым был именно Самохин. Он, кстати, проявил себя блестящим психологом. Если перед Александрой Ликиной Самохин разыгрывал роль сотрудника угрозыска, то в контактах с ее братом выдавал себя за авторитетного вора, о чем его сестре просил не говорить. Он сказал Жукову, что заплатит ему тысячу баксов за помощь в угоне машины — так наркоделец объяснил их ночное предприятие. Однако после эксцесса с афганцем перепуганный насмерть Алексей вести авто по указанному ему адресу в Рублеве в ту же ночь не захотел — он ведь и так уже успел пару часов назад испереживаться по поводу тела Финка в багажнике угнанной «БМВ». Его панический отказ заставил сомневаться в благополучном исходе всего мероприятия и Самохина — он убоялся транспортировать наркотики лично, тем более что и раньше делать этого не собирался. Однако компромиссный выход нашелся: договорились, что Жуков загонит «Дэу» пока в свой гараж, находившийся здесь же, в Малинине. Но тут Самохину пришло в голову, что Финк за эту ночь может каким-либо образом договориться с балаковцами и окажется на свободе. В первую очередь он, конечно, посетит гараж дипломата в Малинине и, не обнаружив товара, но увидев труп курьера, начнет вместе со всеми своими бандитами рыть носом землю и может выйти на украденный героин еще до его реализации. То, что машина Козлова располагалась неподалеку, решало эту проблему — Финк пойдет по ложному следу, если подставить ему человека, знавшего тайну гаража дипломата. Самохин поделился этой идеей с Жуковым, но под другим соусом (о наркотиках, конечно, ни слова) — хозяина стоявших рядом «Жигулей» хорошо бы, мол, подставить ментам как убийцу неизвестного мужика из гаража. Эта мысль привел настоящего, хотя и нечаянного убийцу в восторг, и он ее не только реализовал, но и творчески развил — уговорив гаишника Фомичева, своего приятеля, остановить машину с трупом и «обнаружить» его в багажнике.

— Почему же Фомичев согласился на это? Ему хорошо заплатили?

— Вряд ли, — покачал головой Крутилин. — Фомичев — во всей этой истории, пожалуй, такая же трагическая фигура, как и Александра Ликина. Достоверно неизвестно, что там наплел ему Жуков, но совершенно ясно, что угонщик ссылался на интересы своей сестры. Филипп Фомичев к тому времени уже несколько лет слепо и безумно любил актрису и готов был ради нее пойти на все. Даже его всем известная жадность, выражавшаяся чрезмерным вымогательством на дорогах, происходила из этой любви. Ведь он ничего себе не покупал и не копил на старость — зато делал невероятно доргие подарки Ликиной. Если она в чем-то и была виновата в своей жизни, Царство ей Небесное, то более всего в том, что обращалась с Фомичевым самым бесстыдным образом: крутила им, как хотела, и ничего не давала взамен. Впрочем, она, видимо, считала такой характер отношений обычным делом между актрисами и их поклонниками. После подставы Козлова еще более трагическая ситуация возникла с Гангутом — здесь Фомичев в своей безумной страсти уже совсем дошел до точки.