Эд Макбейн - Там, где дым

Лизетт Рабийон – моя домохозяйка, ей шестьдесят три года, она высокая и стройная, с французским остроконечным носом, проницательными голубыми глазами и игривым стилем, не подобающим ее возрасту. Крутая и красивая старая шалава, в молодости сражалась в рядах Сопротивления во Франции, там заслужила свое прозвище Динамит – подрывая немецкие склады. В 1943 году ее отец был взят в заложники, когда отказался выдать имена молодых французов, застреливших двух немецких часовых. Комендант города вырвал ему язык. Потом ее отца поставили к церковной стене и расстреляли на глазах у Лизетт и толпы горожан. В настоящее время она проживает с человеком, который преподает французский в одном из университетов нашего города и переводит стихи и романы для нескольких элитных издательств. Я не сомневаюсь, что связь ее с профессором – страстная и горячая.

Она заглянула в коробку и спросила:

– Qu'est-ce que c'est? [5] Qu'est-ce que c'est? – Что это такое? (фр.).

– Ворон, – сказал я.

– Где вы его взяли?

– Он сам свалился нам на голову.

– Скажите ему, пусть отваливает.

– Он ранен.

– Он сдохнет, и весь дом провоняет.

– Посмотрим, – сказал я и отнес картонную коробку в заднюю комнату. Тем временем у меня за спиной Лизетт бормотала что-то про «des oiseaux sales» [6] Des oiseaux sales – мерзких птиц (фр.). .

Квартира, в которой я живу, состоит из восьми комнат, расположенных анфиладой. Мой кабинет – самая дальняя комната, ее окно выходит в парк. Лизетт не спорит со мной о том, как у меня организован дом, но ей даны строгие инструкции не пускать в квартиру незнакомцев. Входная дверь снабжена «глазком». В моем кабинете только одно большое окно. Оно расположено непосредственно против двери, а письменный стол стоит под прямым углом к ней. Стена позади письменного стола и стена напротив доверху заполнены книжными полками и книгами. Очень немногие из этих книг – романы (терпеть не могу романов), и у меня вообще нет детективов (не выношу детективы). Когда я сижу за столом, то перед собой вижу стену с книжными полками, другая стена с книжными полками – у меня за спиной. Дверь у меня справа, а окно слева, и через окно я могу любоваться прекрасным видом парка и домами, окаймляющими его с восточной стороны.

Картонку с вороном я поставил на край стола, сел и набрал номер похоронной конторы Абнера. Я хотел спросить его кое о чем.

– Слушаю, – сказал Абнер.

– Абнер, это Бенджамин Смок. У вас найдется минута для меня?

– Конечно, – сказал он.

– Тело мистера Гибсона снова у вас?

– Да, – сказал Абнер.

– Абнер, с телом все в порядке?

– В каком смысле?

– Вы не заметили каких-нибудь изменений? Кто-нибудь делал с ним что-нибудь, например, отчленил что-то или нанес какие-то повреждения?

– Нет, лейтенант. Тело абсолютно в том же состоянии, как до пропажи.

– Понятно, – сказал я. – Спасибо, Абнер.

Я повесил трубку и уставился на телефон. Абнер больше не был моим клиентом, пропавшее тело было найдено, дело закрыто – но так и не раскрыто. Если вор вломился в четыре другие похоронные конторы, прежде чем найти нужный труп у Абнера, почему же тогда он выбросил его? И главное: зачем он его похищал? Я попытался порадоваться тому, что эта кража поставила меня в тупик. Мне даже пришла в голову такая веселая шутка – пойти к Абнеру и арестовать его по обвинению в нарушении раздела 1308 Уголовного кодекса: «Мелким преступлением типа «судебно наказуемого поступка» считается действие по получению или покупке собственности стоимостью до ста долларов, если совершивший такое действие знал, что приобретает краденое». Труп Энтони Гибсона стал краденой собственностью в тот момент, когда вор похитил его посреди ночи. А Абнер получил эту собственность сегодня днем, и в любом случае эта собственность не могла стоить дороже ста долларов. «Абнер Бун, вы виновны в совершении преступления, квалифицируемого как «судебно наказуемый поступок», – шутил я сам с собой. Но шутка не радовала меня. Пока я не добьюсь ответа, почему четыре других морга были взломаны, пока не узнаю, почему вор выбрал тело Гибсона и потом выбросил, я не смогу честно сказать, что приложил все усилия для решения этой задачи. А потому я должен проверить все морги по списку Генри.

Я позвонил Марии и сказал, что, вероятно, меня не будет до вечера, но, если она хочет повидаться и нам ничто не помешает, я с удовольствием встречусь с ней попозже. Мария ответила, что будет рада встретиться со мной в любой час дня и ночи. Как раз в эту минуту пропищал ворон в коробке.