Сергей Протасов - Не зарекайся.Опасное путешествие в Одессу

Елена Викторовна ходила по комнате из угла в угол. Постепенно стрелки доползли до трех часов, но никто не пришел. Сама она боялась напоминать о себе и объясняла отсутствие визави его внезапными делами. В конце концов у него могут измениться обстоятельства. Из-за двери время от времени доносились звуки какой-то жизни. Звон посуды, шаги по потолку. Раньше такого оживления не замечалось. Это и могло спутать планы кашляющего человека. Возможно, он просто хочет переждать этот бедлам и потом выведет ее. Не оставалось ничего другого, как только ждать.

Следующий поезд должен был уходить только в одиннадцать часов. Басов вернулся в здание вокзала и купил себе воды. Его слегка качало, сигарета, которую он выкурил на платформе, казалось, свалит его с ног. Через двадцать минут бесцельного хождения по перрону он наконец зашел в поезд и сел у окна. Народу было мало, но на всякий случай он крепко примотал сумку к своей руке. Все время пути Петр Иванович провел в полудреме, раскачиваясь вместе с вагоном на стыках рельс.

Около двенадцати он был в метро. Пожалуй в это время на метро получится быстрее и надежнее. Сонливость как-то отступила. По украинскому времени сейчас было одиннадцать утра, он забыл перевести наручные часы. Его либо уже хватились, либо вот-вот хватятся. Номер сдается до двенадцати часов. В оставленном им номере находится труп, если конечно человек умер. Следы он убрал, но зачем-то оставил ключ на видном месте. Если подельники трупа придут, они легко найдут ключ и без проблем войдут в номер. Тогда они могут догадаться, что курьер сбежал и один из вариантов будет — Москва. Тело наверное они попытаются спрятать. Если номер откроет хозяйка, то первое, что сделает — вызовет милицию. «Молоток! — как колокол ударило в голове Петра Ивановича. — Идиот! Я оставил там молоток со своими отпечатками! Он валяется где-то под диваном, наверное. Конечно, его сразу найдут… Правда на нем нет крови и отпечатки могли стереться, когда я летел через гостиную. Мог ли я оставить что-то еще? Да, вроде все убрал. По молотку меня не найти, на нем нет ценника, он ни разу не использовался. Его вообще мог принести нападавший. В любом случае, это мой косяк».

От Октябрьской до Профсоюзной он немного подремал, наверстывая две бессонные ночи. На поверхности оказалось безоблачно и жарко. Путь до дома занял двадцать минут. Теперь нужно стараться быть очень осторожным. Не исключена слежка за подъездом или даже за квартирой. Кто их знает на сколько они осведомлены и предусмотрительны. Петр Иванович сделал круг вокруг дома. По его мнению если кто-то и следит за подъездом, то из припаркованной машины. Незнакомых машин около парадного и в зоне видимости не было, и в машинах никто не сидел. Обстановка была спокойная. Трудолюбивые консьержи и консьержки, похожие на молдаван, как обычно сидели на лавочке и щелкали семечки. Они безразлично поприветствовали Петра Ивановича и не проводили его ни одним взглядом. Это указывало на их неосведомленность о каких бы то ни было поисках. Он поднялся на свой шестнадцатый этаж и осмотрел дверь предбанника. Следов взлома не было. На входной двери так же никаких повреждений. По периметру двери, там, где в фильмах приклеивают волосок или привод чеки гранаты — тоже ничего. Он открыл дверь и вошел в квартиру.

Воздух был спертый и очень жаркий. Перед отъездом он закрыл все окна. Он не был дома всего полтора дня, но все внутри казалось чужим и нежилым. Рассеянно Петр Иванович прошелся по комнатам, отмечая по пути, что все вещи лежат строго на своих местах. В их семье было заведено — когда Петр Иванович возвращается с работы домой, Котенок обязательно встречает его у порога. В те редкие дни, когда ей не удавалось успеть домой раньше него, он старался задержаться на работе, или зайти в какой-нибудь магазин, лишь бы потянуть время. Если и это не помогало и все равно он приходил раньше нее, настроение его потом несколько дней было хуже не куда.

Теперь же, переступив порог, он замер на коврике, привычно ожидая веселого маленького человечка, который тянется к нему своими милыми губами и обвивает руками его шею. Ком подкатил к горлу и он с трудом удержал себя от слез. Не зажигая свет и не открывая окон, Петр Иванович принял душ, почистил зубы и побрился. Налил из кулера горячей воды и сделал себе крепкий кофе. Позавтракал творожным сырком и бутербродом. Потом он сменил нижнее белье и надел другие джинсы и рубашку. Достал из шкафчика в ванной контейнеры с контактными линзами и пластиковую бутылку со специальным раствором. Он редко надевал линзы, предпочитал очки, но сейчас линзы казались наиболее оптимальным вариантом. К сожалению, он так и не научился вставлять их. Обычно это делала Елена Викторовна. Она вставляла и она же снимала их, ему оставалось только пошире растянуть веки. Минут за двадцать, сопровождая процесс надевания ругательным разговором с линзами, Петр Иванович все-таки справился с непослушными чешуйками, поморгал несколько минут и вышел из кухни. Документы и ключи от Audi лежали на тумбочке в прихожей.